Гонки по вертикали. Ощупью в полдень
Шрифт:
Я как-то глупо суетился, без толку слоняясь из кухни в столовую и обратно. Потом сказал неуверенно:
– Нат, может, это ненадолго... Понимаешь, министерство посылает... На несколько дней, ну?.. Специалист, видишь, им нужен... Я откручусь...
Она чиркнула зажигалкой, нервно затянулась и сухо сказала:
– А мне это совершенно безразлично. Нигде не сказано, что муж с женой обязательно должны ездить в отпуск вместе. Уверяю тебя – я и одна не умру от скуки.
– Нат, не заводись! Ведь это работа...
Она обернулась и яростно посмотрела мне в глаза:
– Ах, рабо-ота?! Позволь напомнить тебе, мой дорогой, что помимо высокой чести быть твоей супругой я ведь тоже работаю! И отлично знаю, что такое работа! А твой цирк
Ой, как мне не хотелось ругаться! И ужасно обидно – даже она не хочет этого понять. Я пожал плечами:
– Ладно. Почему-то у меня в жизни так получается, что я никогда не могу оплатить всех долгов.
– Об этом надо думать перед тем, как женишься!
Наверное, все жены рано или поздно говорят такие вещи. Надо бы промолчать, но я уже втянулся в свару:
– Хорошо, в следующий раз обязательно подумаю!
– Советую поторопиться. Со «следующим разом»!.. – Наташа смотрела на меня сухими злыми глазами, и я понял, что она сейчас заплачет. Я испугался, потому что не могу видеть, как она плачет. Она почти никогда не плачет. И чтобы опередить ее, сказал:
– Если не смогу поехать – позвоню, сдай мой билет.
– Обойдешься! Не сможешь – поезжай сам в аэропорт и сдавай...
Шофер на улице снова загудел: «та-та, та-та-та». Я отворил дверь и, обернувшись, сказал:
– Глупо. И грубо. Там ведь человека убили...
ПОСТАНОВЛЕНИЕ
о возбуждении уголовного дела
4 сентября, пос. Солнечный Гай
Я, Следователь, рассмотрев материалы обнаружения 4 сентября в районе поселка Солнечный Гай трупа неизвестного мужчины с признаками насильственной смерти и принимая во внимание необходимость производства по данному факту предварительного следствия, постановил:
Возбудить уголовное дело об убийстве и приступить к расследованию.
Копию постановления направить прокурору области...
Лист дела 3
Тучи обложили солнце влажными компрессами, и свет был тихий, слепой, испуганный. Иногда дымящиеся солнечные столбы прорывались сквозь облака, но все равно не проходило ощущение, что это временно, что сейчас начнется дождь, и будет идти он долго-долго, и никто не знает, когда будет настоящее солнце.
Слабо шуршала под ногами высохшая трава, глухо звучали голоса людей вокруг, и меня охватила тоска. Я почувствовал, что вся эта история – надолго. И есть что-то более глубокое, важное в том, что мы не можем с Наташей понять друг друга. Сколько семейных людей проводят отпуска врозь! Из-за этого не разводятся.
Убитому было на вид лет тридцать. Он лежал ничком в зарослях кустарника, недалеко от дороги. Руки мучительно прижаты к груди. И в затылке три небольшие дырочки, расположенные почти правильным треугольником.
Эксперт Халецкий неодобрительно похмыкал:
– Три пули в затылок. Заголовок для американского боевика. Неинтеллигибельно!
Халецкий любит редкие слова. Мне кажется, что иногда он придумывает их сам. Оперативник Климов сказал:
– Уж куда как! Парень-то, похоже, иностранец.
– Почему? – спросил я.
– Да на нем вся одежда заграничная. Вон даже на рубашке этикетка с импортными буквами.
– С импортными буквами, говорите? – переспросил Халецкий. – Ну-ну. Все-таки, несмотря на эти самые буквы, полагаю, что он не иностранец.
– Почему? – снова спросил я.
Халецкий пожал плечами:
– Думаю, и все. Лицо у него русское.
– А вы уверены, что отличите финна от чеха, а чеха от русского?
– Нет, не уверен. Поэтому я не утверждаю, а высказываюсь гипотетически.
– На фронте у всех... убитых... лица были одинаковые... – неожиданно сказал Климов.
Около тела торчала небольшая лопатка, вогнанная в землю почти на половину штыка. Рядом с вывернутыми карманами брюк жалобно блестела в траве мелочь – пятиалтынный, гривенник, три двушки. Ограбление? Почему же не сняли с руки золотые часы?..
ПРОТОКОЛ
осмотра места происшествия
4 сентября, пос. Солнечный Гай
...В заднем кармане брюк убитого обнаружена пластмассовая расческа коричневого цвета со штампом и обрывок рецепта от 20 августа сего года с малоразборчивыми надписями и неясным оттиском круглой печати.
На расстоянии 120 см от обочины шоссе трава хранит контуры человеческого тела. На листьях и почве в этом участке обнаружены множественные брызги темного цвета, по-видимому, крови. Отсюда и далее в направлении убитого – четкие следы волочения тела до места его нахождения: смятая в направлении волочения трава, на почве – борозды от обуви потерпевшего.
При тщательном осмотре этого участка в двух метрах от контуров тела в траве обнаружены три стреляные гильзы от пистолетных патронов типа «ТТ». Здесь же находится обломок сигареты с фильтром, с надписью латинскими буквами «Люкс». Прямо на обочине найден окурок такой же сигареты с четким следом прикуса.
Непосредственно на обочине шоссе, в 25 см от асфальтового покрытия, обнаружен след автомобильного протектора длиной 70 см, шириной 16 см. В 36 м от этого места по шоссе в сторону Судака на той же обочине обнаружены два следа автопротектора аналогичного вида длиной 62 и 20 см, шириной 16 см.
В окружающем здесь обочину кустарнике найдены и изъяты еще три окурка сигарет с фильтром, имеющим характерный след прикуса.
Следы протекторов сфотографированы, с них сделаны гипсовые слепки. Неподалеку от тела, а также вдоль обочины шоссе лежат многочисленные бухгалтерские документы, из которых усматривается, что они принадлежат тресту «Крымспецстрой».
Произведена фотосъемка тела: общего вида, лица в фас и профиль, раненых частей головы; труп дактилоскопирован и направлен на судебно-медицинскую экспертизу.
Обнаруженные в ходе осмотра предметы, имеющие значение вещественных доказательств, обозначены в схематическом плане, упакованы, опечатаны и изъяты.
Осмотр окончен в 16 час. 50 мин.
...К концу осмотра места происшествия дождь пошел. И потом, все долгие трудные дни и ночи, шел дождь, дождь и не было просвета...
Лист дела 4
Надо узнать: кто такой убитый? Хорошенькое выраженьице есть для этого – «установление личности потерпевшего». Без этого дальше делать нечего.
Я приехал в райотдел милиции, где мне дали обшарпанный маленький кабинет с ржавой решеткой на окне и тусклой, без абажура, лампой. На стареньком замызганном столе, сильно порезанном перочинным ножом, кто-то написал фиолетовыми чернилами: «Косякин дурак». Мне подумалось, что пока дурак вовсе я, а не этот самый Косякин. По делу не видно перспективы – не известно не только кто убил, но и кого убили. Очень может быть, что убитый был прекрасным парнем, а может быть – последней сволочью. Но если честно говорить, меня это тогда совсем не интересовало. Мне надо было знать только его имя, отчество, фамилию, место жительства и работы. Ничего не попишешь – профессия подавляет чувствительность.
Я постоял у окна, глядя, как солнце проваливается в дымные дождевые облака, и подумал: «Дело – табак. Я от своей работы помаленьку зверею...»
Климов деликатно кашлянул. Я обернулся:
– Фотографии убитого, наверное, уже готовы?
Климов кивнул.
– Вам предстоит трудная работа. Надо обойти каждый дом в поселке...
СПРАВКА
Опросом местных жителей установлено, что обнаруженный на шоссе убитый мужчина ни в Солнечном Гае, ни в окрестных населенных пунктах не проживал и никому здесь не известен.
Инспектор Климов