Гонконг. Почти что пенсия
Шрифт:
А еще видно, что она любит меня. Подмены не замечает, возможно, считает, что муж переживает проблемы, уйдя в себя.
— Ой, какой кошмар! — выдает супруга, пялясь в экран.
Вещание толстяка Тяна прекращается. Господин Тян пучит глаза:
— Что происхо…
Не договаривает, вернее, его перебивают громкие крики:
— Всем не двигаться!
Картинка с Тяном испаряется, а в студию врываются люди в масках и в форме. Ведущий вскакивает, подняв руки. Штаны у него спущены, а следом, уже из-под стола, появляется соведущая.
Обоих кладут
— Хорошо, что тебя не арестовали, Юн, — шепчет жена и со вздохом опускается в кресло.
Глава 6
Пожимаю плечами. Отдаю супруге тряпку. Не сказать, что зам на участке по производству палладия — никто, но для таких маски-шоу я — слишком мелкая сошка.
Ну или существуют иные причины, про которые еще не знаю.
На самом деле новости красноречиво показывают, что творится в Гонконге. За местных деятелей взялись всерьез, Пекин решил вцепиться в бизнес ежовыми рукавицами. С одной стороны, это показывает, что бизнес в Гонконге на серьезном уровне и есть что ворошить. С другой стороны, способы варварские…
— Скажи, Юн, все же будет хорошо? — вопрошает супруга с глазами, полными слез.
— Будет, дорогая, — отвечаю машинально, выключаю телевизор и иду в душ, но жена перегораживает проход.
— Почему ты начал тренироваться? — в ее глазах настороженность. — У тебя появился кто?
Интересная аналогия. Вообще-то, чем выше мышечный тонус (особенно в моем нынешнем возрасте, после каскадного возрастного снижения тестостерона), тем выше интеллектуальный порог и уровень работоспособности. В здоровом — теле здоровый дух, иначе говоря.
Проговариваю это супруге, она внимательно слушает. Хотя вряд ли понимает.
— У меня никого нет, не беспокойся, — резюмирую.
Она щурится, вздрагивает, будто поймала инсайт, и подходит к шифоньеру. Оттуда достает какой-то листик, который оказывается абонементом в спорт зал. Срок заканчивается через два месяца.
— Дарю, мне он всего равно не нужен, Юн… ты про него забыл?
Киваю, хотя забыл — громко сказано. Невозможно забыть про то, чего не знал. Но теперь, держа абонемент в руках, вспоминаю, что когда около года назад у жены начались проблемы с общим физическим состоянием, врачи рекомендовали поход в спортзал. Тогда я купил абонемент супруге, но после тренировок ей стало только хуже.
А вот мне абонемент определено пригодится.
— Тебе лет-то сколько, дядь? — повар на точке мобильного общепита смеряет меня взглядом. — На пенсию не накопил?
В глазах — насмешка, но шутку про «сырую землю» паренек оставляет при себе.
Видимо, видит по моему выражению лица, что я настроен «еще повоевать». Тем более, я занят тем, что примеряю на себе фартук с логотипом компании моего старого друга. Кстати, парнишкой повар является только по возрасту, а вот по меркам организации — он опытный сотрудник, прошедший все круги ада в самом низу.
—
Смотрюсь я действительно забавно. Мы находимся на складе, отсюда начинается рабочий день мобильных точек продаж (на специальной парковке припаркованы вагончики). Здесь же — холодный и горячие цеха кухни. Вот на ней мне сегодня предстоит начинать знакомство с компанией. Буду впахивать как следует, получу повышение — возможно, смогу рассчитывать на выезды в город в тех самых фирменных вагончиках.
Вообще вертикаль низшего звена имеет следующую структуру: в самом низу — разнорабочие, такие, как я. Обязанности — принеси, подай, иди на хер не мешай. Вся грязная работа — это сюда.
Далее после идет разветвление на складских и выездных. Складские получают возможность стать поварами или их помощниками, а выездные идут по той же спирали, работая на выездных вагончиках.
Особо отметившиеся или имеющие наработку в сотни часов попадают в ресторан. Туда стремятся все — в отличие от мобильных вагончиков, работа в ресторане позволяет получить чаевые.
Если изобразить схематично, продвижение по карьерной лестнице возможно при определенной наработке часов. Каждая должность упирается в эти самые часы. Набрал нужное количество — можешь расчитывать на повышение. Повышение возможно и в случае полезности для компании. Здесь ценят идеи, внедрение которых помогает улучшить работу предприятия.
Все это я прочитал в брошюрке, где на самых первых страницах значились УТП компании, миссия и цели.
Склад довольно большой. Вокруг одна молодежь, студенты, и я среди них, как белая ворона. Правда, полагаю, число подобных мне на аналогичных работах очень скоро кратно возрастет.
На меня бросают косые любопытные взгляды, на лицах читается вопрос — этот старик с ума сошел? Я в ответ улыбаюсь. Улыбка — самый действенный инструмент.
— Кстати, вот это правильно, — мой наставник показывает большой палец. — На рабочем месте положено улыбаться. Но, думаю, сегодня у тебя самую малость испортится настроение.
Последние слова звучат заговорщицки. А потом становится понятным вложенный в них смысл.
— Знаешь, какой здесь самый ходовой товар, Юн? — спрашивает повар и сам же отвечает. — Картошка фри! В порции порядка ста грамм чищенного картофеля. Картофель у нас крупный, в одной картошке примерно сто сорок граммов. После очистки как раз получается одна порция.
Следом рассказывает, что оборот составляет порядка десяти порций в час с торговой точки. С двенадцатичасового рабочего дня выходит около ста двадцати порций.
— Сколько всего вагончиков? — уточняю.
— Пятьсот один, — улыбка повара становится шире.
У меня в голове срабатывает вычислитель — это порядка шестидесяти тысяч порций за смену. Или шесть тон груза. В одном мешке картофеля сорок килограмм. Прочая арифметика подсказывает, что мне предложит перетягать полторы сотни мешков на своем горбу.