Гонконг. Почти что пенсия
Шрифт:
Дили поймала себя на мысли, что наверняка бы жестко отреагировала на манипуляцию со стороны хама, однако в нём было такое, что заставило госпожу Симэнь замолчать. Вдобавок, ей совсем не хотелось создавать себе лишние проблемы. Только не сейчас. К ее работе на новом месте без того было немало внимания, совершено ненужного и не способствующего результату.
Да и его слова малость насторожили. Дили вдруг вспомнился непосредственный начальник, чиновник шестидесяти лет. Она пару раз замечала, как начальник искал средства для увеличения потенции…
Дили
Собственно предложение заключалось в следующем. Нужен палладий, который не будет зафиксирован нигде. Иными словами — списан на угар. Для этого якобы существовала некая программа-паразит, которая будет корректировать показатели угара. Отчетные показатели.
Дили почувствовала, что начала жевать нижнюю губу, так она всегда делала, когда ее посещали сложные мысли.
Бред. Этот Мин вешает лапшу на уши. Угар у прошлого зама участка был настолько низок, что никакие манипуляции здесь были невозможны по определению. Так что…
— Господин Юн за день до, хм… смены власти согласился любезно нам помочь, — перебил Мин. — Если вы внимательно посмотрите отчетность, то показатели угара палладия медленно, но верно росли.
Так и было, опровергнуть утверждение Дили не могла — за последнюю неделю работы прежнего зама цифры увеличились двое. Правда, и при таком раскладе они были меньше процента. В то время как у Дили этот показатель был в несколько раз больше.
— Ваш показатель здесь и сейчас находится на пороге разрешённого, — продолжал Мин. — Наше предложение — снизить угар де факто до показателей господина Юна, а де юро этот показатель будет четыре процента, что вдвое ниже вашего текущего показателя.
И волки сыты, и овцы целы. Дили крепко задумалась. Формально предложение было действительно из тех, от которых не отказываются. Но Мин не учитывал того, что Симэнь успела позаботиться о себе. Около часа назад ей сообщили, что Юн найден и к вечеру на столе Дили окажется технология производства бывшего зама.
— От вас требуется одно — не вмешиваться, — улыбка наконец сошла с лица Мина.
Дили вздохнула и решилась:
— Я вам все сказала, не участвую в подобном. И я вам не советую испытывать мое терпение — убирайтесь!
— Это ваше последнее слово? — Мин подошел к столу, наклонился и наглым образом накрыл своей рукой ее пальцы.
Дили при прикосновении почувствовала, как по телу пошел разряд. Она поймала себя на том, что не хочет, чтобы рука была убрана.
— Да, — хрипло ответила она, облизав вмиг пересохшие губы.
Да что ж за волнение такое, как у невесты на выданье, мысленно поругала она себя.
Мин молча достал ручку, вывел имя, телефон в её отрывном блокноте. Потом выпрямился, развернулся и зашагал к выходу.
— Вы всерьез думаете, что сможете снизить
Мин застыл в дверях:
— Я думаю, что если у вас не получится стабилизировать показатели, вы знаете, куда звонить.
Дверью хлопать не стал, хотя Дили снова напряглась. Выдохнула, убрала руку с кнопки тревоги.
Ничего, госпожа Симэн верила, что уже завтра утрет нос этому нахалу. Сколько ему? Тридцать? Вот же напыщенный индюк.
Кстати… Дили полезла в поисковик. Вскинув бровь, изучила результаты поиска. Мин числился директором по связям с общественностью одной из крупных гонконгских фармацевтических корпораций. И первой новостью, связанной с его компанией, был анонс сделки — еще одна немелкая контора, возглавляемая неким господином Ваном, сливалась с корпорацией Мина.
Дата сливания — через несколько дней.
— Представляешь, мы с папой открываем свою фирму на материке! — восхищено рассказывала дочь подруге. — К концу года это будет сеть из нескольких десятков вагончиков, общепит…
Джу воодушевленно слушала. А вообще, любопытно и наглядно — очень многое при подаче информации зависит от восприятия и как человек эту информацию доносит.
Можно презентовать так: отец ищет деньги на паушальный взнос и лизинг первого вагончика по франшизе. Фирмы пока нет, потому что у отца запрет регистрационных действий. А можно преподнести чуточку иначе, ровно так как сказала дочь. И оба утверждения будут верными, потому что именно этих результатов мы собираемся достичь. Максимализм, мышление победителя. Чем больше я узнавал ребёнка, тем больше она мне нравилась.
Немаловажную роль в утверждениях все же играло то, что отец на глазах превращался в такого, каким его лепила дочь в воображении. Вот и радости полные штаны.
— О! — отвлеклась она, когда мы зашли чуть глубже в парк. — Здесь обязательно нужно сделать пару фоток!
Я на всякий случай оглядываюсь — фонтан вот он, рукой подать, а парочка козлов бродит где-то неполалеку.
— Можете пока поговорить — дочь вытаскивает селфи-палку.
Джу смотри на меня с подозрением. Несмотря на то, что сейчас самое то для разговора, говорить не спешит. Что-то подсказывает, что Джу далеко не так проста, как кажется. Или хочет показаться. Ее стеснительность не то чтобы напускная, но… что «но», пока не могу объяснить.
— Вы так на меня смотрите, будто я заказал вам не тот сироп в кофе, — пытаюсь разрядить обстановку.
— Раф вкусный… — она делает глоток. — Господин Юн, я хочу сообщить вам, что идея конвертации валют прошла одобрение у совета директоров инвестиционной компании моего отца.
— Даже так? — удивляюсь резкой смене тональности разговора.
Вынести проект на презентацию архисложно, для этого недостаточно оформить идею — нужен подробный план. А мы обсуждали мысль меньше недели назад. И за это время Джу успела презентовать проект инвесторам? Лихо. Лишнее подтверждение, что она отнюдь не овечка.