Гонщик
Шрифт:
— Ладно, сейчас придём на корабль, а потом разберёмся досконально.
Наконец мы добрались до ангара и поднялись по трапу в рубку.
— Интересно, откуда на корабле энергия?
— Наверное, из реакторов. Не знаю! — Лика зевнула, а потом сказала, — Я пойду спать, устала.
— Иди, я задержусь. Да, а искины могут говорить?
— Конечно! Через громкоговорители и микрофоны. А когда нам поставят нейросети, тогда можно будет мысленно с ними болтать. Ну, ладно, я пошла в свою каюту.
Сестра ушла, а я сел в ложемент и поэкспериментировал, вызвав ИИ.
— Искин, ты слышишь меня?
— Да хозяин!
— У тебя имя
— Нет, только номер БКИ-4095-УВ.
— Тогда я буду тебя звать «Чёрт».
— Принято, хозяин.
— А ты можешь поменять голос?
— Да! Выполнить указание?
— Нет! Лучше скажи, откуда на корабле энергия?
— От ионных конденсаторных накопителей. Их у нас шесть. Один такой агрегат может питать жилые отсеки почти год. Команда их включить пришла от прежнего хозяина неделю назад. Вообще это резервный источник питания.
— А ты можешь вывести на экран схему корабля.
— Сейчас, хозяин.
Через минуту на экране была цветная схема звездолёта. Разные отсеки были выделены различными цветами. Самым длинным был реакторный трюм.
— А сколько у нас реакторов, и какого типа?
На экране появилась таблица с отмеченным типом используемого на звездолёте энергетического устройства и его общий вид:
— Значит, общая энерговооружённость нашего корабля составляет восемьдесят мегаватт.
— Да, хозяин. Но реакторы старые, они уже выработали свой ресурс. Сейчас появились более надёжные, и компактные термоядерные реакторы на боре и водороде. Они не выделяют при работе радиацию, и полностью безопасны. К тому же они позволяют убрать все эти отводящие лишнюю теплоту элементы. А они на нашем корабле занимают около 20 % объёма, да и вес у них порядочный. Вот реакторы типа РБВ. — Искин вывел на экран данные и изображение энергоблоков нового типа:
— Значит, нам нужны деньги. Надо подумать, откуда их взять. Тогда и можно будет поставить четыре реактора вместо двух — они по длине поместятся… И мощность возрастёт сразу на 32 Мвт.
— Да, хозяин! Но это гражданские реакторы, а есть ещё и военные, которые мощнее при тех же размерах в полтора раза.
— Ну, военное нам никто не даст. Да и стоить оно будет намного дороже.
Я зевнул. В каюту идти было неохота. Поэтому я сказал Чёрту:
— Разбудишь нас в шесть утра по станционному времени.
— Принято, хозяин.
Выспались мы с сестрой хорошо. Чёрт разбудил нас в 5.59, поэтому мы успели помыться в душе, поесть- на корабле в каждой каюте и рубке стояло по пищевому синтезатору и утилизатору.
— Лика, нужно нам подтянуться в учёбе.
— Да… — Нехотя отозвалась сестра, ковыряя вилкой кусок синтетической курятины.
— Если провалим тесты, то в космос не попадём. Хочешь, не хочешь, чтобы поступить на пилота, кроме нейросети надо и тесты пройти.
— Я интересовалась этой темой. Сдавать тесты и так придётся — без отметки в нейросети об их прохождении нас просто никто не примет ни в одно профессиональное училище. Но для того, чтобы попасть в галактическую школу на годовые курсы подготовки есть и другой путь. Надо выиграть ежегодную гонку на арендованном или собственном звездолёте. Победитель получает сто тысяч земов и право учиться по той профессии, к которой он годен. Причём ему поставят не стандартные нейросети, а специализированные.
— Ну и что надо для попадания в список участников? — Заинтересовался я.
— Нужен собственный или арендованный звездолёт и экипаж не менее пяти человек.
— Корабль у нас есть, правда очень древний, и его надо ремонтировать. Но если это нам удастся, то мы выйдем на трассу. А экипаж как-нибудь наберём.
— Не забывай, что у нас нет нейросетей, а управлять кораблём с планшета неэффективно.
— А нельзя, чтобы полёт проводил наш искин?
— Это он будет делать только в подпространстве, а в системах, куда нужно будет выходить на трассе, чтобы получить отметку о прохождении того или иного участка, управление лежит целиком на пилоте.
— Тогда надо будет переделать всё на ручное управление.
— Эта функция и так есть в кораблях до пятого ранга. А у нас бот четвёртого поколения. Просто надо будет проверить все схемы управления кораблём, и включить их в ручной режим.
В это время Чёрт проинформировал нас, что у дверей ангара стоит юрист. Я вышел, взял небольшой контейнер, в котором лежали наши вещи и документы.
— До встречи! Моя работа закончена. — Юрист сел на станционное такси и отбыл по своим делам. Чёрт запер за нами дверь ангара, и я и Лика отправились в школу. Там нас уже ждала женщина, передавшая нам нужные учебники и список внешкольной литературы. В девять началась учёба. В нашем классе сидело тридцать юношей и девушек возрастом от четырнадцати до шестнадцати лет. Я с сестрой заняли одну из пустующих парт. Зашла директриса — был её урок физики. Я половину не понял. Были какие-то формулы, коэффициенты, незнакомые термины. Вернее, для Сая они может и знакомые, но не для меня, человека двадцать первого века. Правда, никаких опросов директриса не проводила. Урок закончился через сорок минут. Мы вышли на перемену. К нам подошли несколько парней и девушек.
— Как вас зовут? — Обратился ко мне высокий мускулистый парень с рыжей шевелюрой.
Мы назвались.
— Магнум? — Спросила стоящая рядом с ним девушка с большими голубыми глазами и курносым носиком. — Я читала по планшету об аварии. Соболезную! Кстати, меня зовут Ирен Голд. Вот этого рыжего — Лор Тварекс, он племянник директрисы. Этих двух братьев — Миха и Джон Ровен, а мою подругу — Эллина Турев. Через два года мы кончим школу. Я, например, хочу пойти работать на верфи. Там моя мама строит корабли, она инженер. А вы куда пойдёте?
— Мы хотим стать пилотами, но по тестам у нас средние баллы. — Ответила Лика. — Поэтому придётся принять участие в ежегодной гонке и выиграть её!
— Ого! Вот это заявление! — Засмеялись ребята.
— Но для этого нужен корабль. — Сказал Миха.
— Он у нас есть! — Вставил я свои пять копеек.
— Вот как! А какой у вас аппарат? — Заинтересовался Тварекс.
— Сейчас посмотрю! — Лика подняла пристёгнутый к поясу комбинезона планшет и потыкала пальцем в экран. — Вот, нашла. У нас межсистемный бот МКБ — 4. Правда, его надо ремонтировать. Но время есть. В этом и следующем году мы не сможем принять участие в гонке, а вот через два года, когда мой брат станет совершеннолетним, и ему поставят нейросеть, можем попробовать.