Гора из черного стекла
Шрифт:
У Слона была связь с камерой слежения безопасности складов, поэтому у него имелась минута на то, чтобы сбросить память системы (только оперативную память, потому что ее содержимое было продублировано на разных узлах и под разными кодами) и заменить ее на тщательно подобранную, абсолютно законную информацию. Когда трое вломились в комнату, он сидел спокойно, руки на столе, а на его круглой физиономии было написано возмущение оскорбленной невинности.
Все было бы хорошо, если бы это был летучий отряд Комитета ООН, как думал Слон. Но Клеккер и партнеры занимались совсем другими
Они успели сломать ему пару пальцев, прежде чем он успел сказать, что полон желания поделиться любой информацией о своих недавних посетителях. Слон сразу понял, что с ними невозможно торговаться, поэтому он и не пытался. Он признал, что информация, которая была нужна Дель Рею Чуме и его другу, была общедоступна, любой хакер с достаточными навыками мог ее предоставить. Карты Дракенберга. Все, что получили от него Дель Рей и старик, — это информация о брошенной военной базе под названием «Осиное Гнездо». Информация была сброшена с системной памяти, но он будет счастлив снова найти ее и предоставить новым посетителям.
Клеккер и партнеры уже допустили ошибку, решив что пожилая женщина по имени Сьюзен Ван Блик не переживет нападения на ее дом. Но она пережила, хотя и не надолго. Эту ошибку нельзя повторять. Два выстрела из мелкокалиберного оружия в затылок не дали много крови, тем не менее красная лужица медленно растекалась по столу под головой Слона. Но прежде они получили все, что хотели. Один из них приостановился в дверях, чтобы побрызгать в комнату воспламеняющим аэрозолем. Трое спускались по лестнице быстро, но без спешки.
Фургон отъехал на полкилометра, прежде чем сработала пожарная тревога.
ГЛАВА 21
ИГОЛЬЧАТЫЙ ЛЕС
СЕТЕПЕРЕДАЧА/ИСКУССТВО: Состязания в самоубийстве.
(изображение: Биггер X на заседании суда в Торонто)
ГОЛОС: Художник-нелегал, известный только как № 1, вызывает более известного художника, мастера сцен насилия на соревнование по самоубийству. №1 обвиняет Биггера в позерстве, потому что тот «работает только с мертвыми», и предлагает ему состязание между ними двоими, которое будет транслироваться в прямом эфире по «artOWNartWONartNOW». Победителем будет признан тот, чье самоубийство выйдет более художественным, хотя победитель и не сможет получить приз. К сожалению, получить комментарий от Биггера X не удалось, он разыскивается полицией по обвинению во взрыве бомбы в Филадельфии. Однако ZZZCrax из «artOWNartWONartNOW» считает ситуацию интригующей.
— Скоро взойдет солнце, — объявил брат Фактум Квинтус — Рени, Флоримель, может быть, вы пойдете со мной? — он указал на лестницу.
Рени посмотрела на Т-четыре-Б, тот пытался успокоить Эмили, которая стала похожа на сомнамбулу после их встречи с Госпожой Окон, хотя прошло уже несколько часов. Парочка устроилась на облезлой кушетке, которая, казалось, вот-вот развалится под весом Т-четыре-Б в доспехах,
— Останетесь здесь вдвоем? — спросила Рени.
— Мы недалеко пойдем, — заверил ее монах. — Это совсем рядом. Но если мы не хотим, чтобы нас обнаружили, лучше пойти до рассвета.
!Ксаббу после минутного колебания присоединился к группе, и они двинулись вверх по лестнице. Рени знала, что !Ксаббу в своем обезьяньем симе мог бы преодолеть лестницу много быстрее, но держался с ними.
— Эта башня находится на краю так называемого Игольчатого Леса, — объяснил Фактум Квинтус — Чрезвычайно интересная часть Дома.
Он дышал, пожалуй, тяжелее, но в остальном перенес похищение разбойниками и неожиданное явление богини значительно лучше, чем Рени и ее, как она думала, закаленные спутники. Монах, как ребенок, интересовался абсолютно всем, даже страшным и опасным. Качество, конечно, хорошее, но Рени опасалась за его жизнь.
«Иисус всемогущий, — с раздражением подумала она, — ведь это всего лишь жалкая кукла. Так недолго и начать волноваться за персонажей в сетевых киношках».
Но она просто не могла представить Фактума Квинтуса искусственным существом, всего лишь комбинацией программ поведения, когда он шел рядом с ней, слегка возбужденный, что-то бормочущий себе под нос от восхищения отделкой лестницы, по которой они поднимались.
— Какая разница, рассвело или нет? — поинтересовалась Флоримель.
— А потому, что здесь очень много окон. Сама увидишь.
Монах как раз дошел до площадки и собирался что-то сказать, когда вся вселенная вздрогнула. Словно пытаясь стряхнуть нечто, ползущее по спине.
Рени только успела подумать: «Ой, только не все с начала…» — когда мир перевернулся.
Окружающее как бы скрылось в дымке и начало разлетаться прочь, будто сама Рени уменьшилась до размеров атома, но одновременно и летело к ней, словно сама реальность сворачивалась и пыталась раздавить ее. Тело пронзила страшная пульсирующая боль, напоминающая о зубьях расчески, когда ими проводят по кирпичной кладке. Вдруг боль прошла, прошло и все остальное.
Ей уже приходилось попадать в подобные сотрясения реальности, но никогда не были такими продолжительными. Она долго летела в темноте — конечно, ощущение времени могло нарушиться. Но она успела обо многом подумать. Пока длилась темнота.
«Я ощущаю себя… другой. Будто я где-то. Но где?»
Она чувствовала свое тело, что было необычно. Насколько Рени помнила предыдущие сотрясения, в них она была бестелесной — летящее сознание, сон. А сейчас она была собой от кончиков рук до кончиков ног.
«Как называется такое восприятие собственного тела? — Неужели слово забылось, как и многие другие слова, их засосала рутина экзаменов и подготовки полноценных занятий при ограниченных ресурсах? — Нет, это называется… проприоцепция. Да, именно так».
Она возликовала — слово все-таки вспомнилось. Но вместе с ликованием пришло ощущение, что что-то идет не так, по-другому. Да, это была проприоцепция, но чувства давали ей странную информацию. Она так давно находилась в Сети, что потребовалось время, чтобы понять.