Горбачев. Его жизнь и время
Шрифт:
Перед свадьбой они, конечно, задумались о том, где и на что им предстоит жить. Летом 1953 года Михаил поехал в родное Привольное, вместе с отцом трудился механизатором в поле, убирал урожай. “Трудился более чем усердно”. Сергей Горбачев посмеивался: “Новый стимул появился”. Раиса любила красивую одежду, и в этом, полагал Горбачев, “она была настоящая принцесса”. Хотя денег было в обрез, они купили ей новую блузку и материал на пальто. Особенно запомнилось Горбачеву “приталенное пальто из ярко-зеленого материала с поднятым маленьким воротничком из меха. Потом лет через восемь его перелицевали”. Горбачев находил, что ей все шло, она всегда следила за весом. А еще, по свидетельству мужа, “до 30 лет Раиса не красила губы”. “Выглядеть хорошо во всех случаях – было для Раисы какой-то внутренней потребностью. За все наши с ней последующие годы Раиса никогда утром не появилась передо мной в расхристанном виде” [226] .
226
Горбачев М. С. Наедине с собой. С. 103–104.
Продав девять центнеров зерна сверх
227
Горбачев М. С. Жизнь и реформы. Кн. 1. С. 71; Горбачев М. С. Наедине с собой. С. 104.
Брачная ночь оказалась пустой формальностью: молодожены провели ее в общежитии на Стромынке, в одной комнате с тридцатью гостями. Как признавался позднее Горбачев, по-настоящему “мужем и женой” они стали уже после того, как в начале октября переехали в новое здание общежития – “высотку” на Ленинских горах. Но даже тогда совместная жизнь была нелегкой: внутриуниверситетские правила требовали, чтобы супруги на ночь расходились по “своим” комнатам, расположенным в мужской и женской “зонах”. Не помогало даже официальное свидетельство о регистрации брака; начальство смягчилось лишь после того, как Горбачев устроил ректорату разнос за ханжество: вывесил большой сатирический плакат, где великан-ректор попирал ботинком свидетельство о браке [228] . Как вспоминала Раиса: “теперь мы… всегда были вместе. Писали дипломные работы [его диплом назывался ‘Участие масс в управлении государством на примере местных советов’], готовились к сдаче государственных экзаменов. Много читали. Работали над ‘своим’ немецким языком” [229] .
228
Грачев А. С. Горбачев. С. 30–31; из интервью Горбачева автору, взятого 2 мая 2007 года в Москве. Через десять лет после того, как Горбачев окончил юрфак МГУ, в 1965–1966 годах, автору самому довелось пожить в общежитии на Ленинских горах – в качестве студента-американца, приехавшего по обмену. Меня поселили в той же “Зоне В”, где до этого жил Горбачев, но позже, когда я спросил, в каком “блоке” он жил (у меня был блок № 1715), он уже не вспомнил.
229
Gorbachev R. I Hope. P. 69; Горбачева Р. М. Я надеюсь. С. 89. Впоследствии Михаил Горбачев невысоко оценивал свой диплом, называя его “апологетикой”: “Я кое что читал из буржуазных работ на эту тему… Переписывал, как все переписывали. Ну может, какую то логику выстраивал, потому что у меня были материалы. Я походя сидел в киевском райисполкоме, изучал работу комиссий, заседаний, сессий” (Из интервью Горбачева автору, взятого 2 мая 2007 года в Москве). Любопытно, что тема исследования, которым занимался я сам, учась на юридическом факультете МГУ в 1965–1966 годах, была почти в точности такой же, как у Горбачева. Я тоже понимал, что пресловутое “участие масс” в действительности весьма далеко от того, каким его рисует советская пропаганда, но, тем не менее, выбрал такую тему, зная, что она вполне приемлема для советского начальства.
А еще они ждали ребенка. “Мы были очень неопытны, – вспоминал Горбачев. Никто ведь этими проблемами тогда по-настоящему не занимался – ни в школе, ни в университете, ни в медицинских учреждениях”. Поэтому они “оказались не готовы к тому, что Раиса забеременела”. Супругам очень хотелось ребенка. Но иногда у Раисы опухали все суставы, так что она лежала, не в силах двигаться. Однажды (это было на Стромынке) Горбачев с друзьями на носилках отнесли ее в больницу, и она пролежала там почти месяц. В советских больницах пациентов обычно кормили плохо, еду приносили друзья. Горбачев сам жарил картошку на кухне Стромынского общежития и носил ее жене. Перенесенная Раисой болезнь и назначенное лечение серьезно сказывались на работе сердца, и врачи предложили выбор – спасать мать или ребенка. “Мы не знали, как поступить. Раиса все время плакала”. В итоге решили сделать аборт в роддоме на Шаболовке. Уже потом, когда Горбачев беседовал с врачами и просил каких-то рекомендаций на будущее, ему ответили: “Надо беречься”. “‘А что порекомендуете лучше всего?’ ‘Самое эффективное – надо воздерживаться’. Вот и все рекомендации” [230] .
230
Горбачев М. С.
Родителей Михаил предупреждал о женитьбе лишь “в туманной форме”. Но летом 1954 года он решил, что пришла пора “восстановления репутации”, и молодожены отправились в Привольное. Ехали на поезде, потом добирались попутками. Первым делом они побывали у бабушки Василисы. Та сразу обняла Раису со словами: “Какая ты худенькая! Какая красивая!” Сергею Горбачеву Раиса тоже понравилась с самого начала, “он принял ее как дочь”. Иначе вышло с матерью Горбачева: та явно ревновала сына.
“Что ты за невестку привез, какая от нее помощь?”
Горбачев ответил, что Раиса окончила университет и будет преподавать.
“А кто же нам будет помогать? Женился бы ты на местной, и все было бы хорошо”.
Тут Горбачев не сдержался: “Знаешь, мама, я скажу сейчас то, что ты должна запомнить. Я ее люблю. Это моя жена. И чтобы от тебя я больше ничего подобного никогда не слышал”.
Как-то раз мать Горбачева велела Раисе таскать воду из колодца и поливать огород. Тут вмешался Сергей Горбачев, сказал невестке: “Давай с тобой вместе будем это делать”. Его жена долго не могла смириться, но в итоге все же смогла преодолеть себя. С другой стороны, и Раиса, чтобы не ссориться со свекровью, бывало, уходила из дома побродить. Однажды Горбачев нашел ее у реки. “Ты что? – Я ничего. – Ну и хорошо. Так и надо” [231] .
231
Горбачев М. С. Наедине с собой. С. 106–108.
Мать Раисы тоже отнеслась к зятю прохладно. Раиса, не желая обременять родителей ненужными мыслями о том, что хорошо бы помочь молодоженам деньгами (которых у родителей все равно не было), до последнего не сообщала им об этом событии в своей жизни. Но такая скрытность вышла ей боком. Следующим летом они с Михаилом поехали к ее родителям в Сибирь “замаливать грехи”: “встретили нас соответственно: не то чтобы недоброжелательно, но обиды своей не скрывали”. С младшими братом и сестрой Раисы у Михаила быстро возникла взаимная симпатия, с отцом вскоре тоже, а вот с матерью было сложнее. Позже, в другой приезд, Горбачев как-то раз встал раньше жены и пошел на кухню, где его теща занималась готовкой. “Мама, чем вам помочь?” Та растерялась – не привыкла, чтобы мужчины помогали ей в домашнем хозяйстве. И испуганно спросила: “А Рая где?” А он поднес палец к губам: “Тише-тише, Рая еще спит”. (Раиса мучилась бессонницей.) Когда Раиса проснулась, мать заявила ей: “Ну вот, привезла какого-то еврея”. Горбачев с женой “оценили эти слова не как критику, а как самую высокую похвалу, ибо известно, что евреи-мужчины, как правило, очень внимательно относятся к своим женам” [232] .
232
Там же. С. 114; см. также: Боброва И. “Последняя леди CCCР”. С. 287–288.
С того момента Горбачев наконец поладил с тещей. “Я сделался их любимым зятем, по сути, скорее сыном”. Но особенно подружились отцы молодоженов, что неудивительно, учитывая сходство их характеров. “Все было отлично, когда они встретились, Максим Андреевич и Сергей Андреевич в первый раз в Привольном, – вспоминал Горбачев, – через два часа они были в таких отношениях, как будто они сто лет уже друзья и вообще чуть ли не братья. И фронтовики. Нет, они очень быстро сошлись, потому что это народ, который умеет трудиться” [233] .
233
Горбачев М. С. Жизнь и реформы. Кн. 1. С. 75; из интервью Горбачева автору, взятого 19 апреля 2007 года в Москве.
Студенты МГУ, учившиеся на юрфаке, обязательно проходили стажировку в местных органах управления. Если Зденек Млынарж окунулся в ужаснувшее его царство бессердечной московской бюрократии, то Горбачев проходил практику в районном народном суде, где в те дни слушалось уголовное дело о преступлении, совершенном с особой жестокостью. Он был рад выпавшей ему роли неофициального наблюдателя в суде: “разбирательство… стало для меня… настоящей школой” [234] . Но удовольствие, которое он испытал, следуя собственному честолюбию, отнюдь не заслонило от него той некомпетентности и наглости, с которыми он впервые столкнулся во время студенческой практики летом 1953 года. Об этом свидетельствует одно из его писем к Раисе, полное самой жесткой критики.
234
Горбачев М. С. Жизнь и реформы. Кн. 1. С. 72–73.
В то лето, прежде чем отправиться в Привольное и вместе с отцом приняться за уборку урожая, Горбачев успел поработать в прокуратуре Молотовского района, где он проучился последние два класса средней школы. Вот что он написал 20 июня 1953 года на фирменном бланке прокуратуры своей будущей жене, остававшейся в то время в Москве:
“Как угнетает меня здешняя обстановка. И это особенно остро чувствую всякий раз, когда получаю письмо от тебя. Оно приносит столько хорошего, дорогого, близкого, понятного. И тем более сильнее чувствуешь отвратительность окружающего… Особенно – быта районной верхушки. Условности, субординация, предопределенность всякого исхода, чиновничья откровенная наглость, чванливость… Смотришь на какого-нибудь здешнего начальника – ничего выдающегося, кроме живота. А какой апломб, самоуверенность, снисходительно-покровительственный тон! Пренебрежение к науке. Отсюда – издевательское отношение к молодым специалистам. Недавно прочитал в газете заметку зоотехника, окончившего Ставропольский сельскохозяйственный институт. Просто обидно. …Человек приехал с большими планами, с душой взялся за работу и уже скоро почувствовал, что все это и всем абсолютно безразлично. Все издевательски посмеиваются. Такая косность и консерватизм…