Горбуны2.Сны
Шрифт:
Девушки мало мной заинтересовались – они были здесь на концерте… Они приходили сюда через черную дыру из весны… Каждый раз приходили из недалекого будущего…
Как говорил один из друзей Нагорбова, с тех пор, как он убил того мальчика с чистым разумом, он стал невменяемым, то помнил свою жизнь, то нет. Он часто даже не помнил, как его зовут… Неделями не понимал, кто он. До этого он был практически нормальным человеком, адекватным собеседником… – Вот до чего доводит «чистый разум», – говорили они между собой.
Его дочь Ариадна уже несколько лет как умерла от рака, и он то помнил это, то
Нагорбов на концерт пригласил своего поставщика, у которого он покупал автоматы… Ему нравилось сложное пение, его мать долго работала в театре… Нагорбов любил романтические и любовные истории. Он договаривался со своими поставщиками от производителя, утечка шла на уровне Минобороны России.
Все напряженно ждали…
Среди зрителей сидел Нагорбов и внимательно слушал концерт. Некоторые из миссионеров переодевались в русские народные костюмы и шли на сцену выступать. Например, моя соседка по комнате Наташа. Правда, соседи по комнате часто менялись. Наташа похоронила на войне старшего брата. Тоже так убили, своими автоматами, из контрабанды… Меня тоже отправили на сцену – у меня очень низкий голос для женщины и хорошее дыхание, жабры. Меня поставили в хоре с правого края у басов. Песня была сложная, на хорошее дыхание, рассчитанная на профессионалов. Все пели заунывными голосами на просторечном говоре, кто-то постукивал, отбивая себе ритм ногой…
Что ты хошь, да что ты хошь…
Лучше мэнэ не найдешь…
Ты рота не разевай,
Мэнэ сразу выбирай…
Нам с тобою по пути,
Лучше мэнэ не найти!
Красавица-фигуристка тоже пела в хоре – мы повторяли одну и ту же песню несколько раз. Потом танцевали танцоры тоже народные танцы…
Сначала появился кто-то в маске президента. Спенсермэны поговорили между собой и решили, что утечка не может быть на уровне президента, где-то ниже…
Кто-то из Спенсермэнов учил наши звания военных, чтобы понять на каком уровне появился предатель, сбывающий автоматы Нагорбову.
Я должна была ослепнуть, поэтому младший Спенсермэн проводил со мной время и был добр… Пока я слепла, мне показывали всех шишек преступного мира и разрешали делать фотографии на мой фотик… Как говорили полицейские – пока слепнешь, все хорошо запоминаешь, потому что тебе покажут все, что не покажут другим…
Поставщиков пришлось ждать, они опаздывали. Наконец, под покровом ночи приехал только один бронированный черный джип. Вышел генерал с только одним телохранителем, которого играла его бухгалтер. Генерал всегда носил разные маски и в этот раз был с рыжей бородой – его ждал хороший куш…
Они стали слушать концерт вместе.
Спенсермэны решили, что генералов было два – он носил накладные губы, приклеивал их, а Спенсермэны с таким еще не сталкивались.
Генерал приехал со своей женщиной-бухгалтером, которая подделывала для него отчеты для Минобороны. Бухгалтер была старой, но носила маску моей молоденькой соседки по комнате Наташи.
У генерала был сын и уже внуки, он был конечно моложав, невысок… Еще его отец занимал этот пост и осуществлял сделки с Нагорбовым… Контрабанда передалась ему по наследству… Назовем его генералом, хотя его звание было майор, потому что он был очень влиятельным…
Генерал поставил опыт в концертном зале – он поставил два автомата и оживил их, и они стали целоваться. Генерал смотрел очень внимательно. – Ну, сделке быть! – засмеялся он, наклонив голову к Нагорбову…
Генерал и Нагорбов долго договаривались по поводу цены, генерал хотел больше, чем обычно. Они долго спорили в сторонке… Но в дело вмешались Спенсермэны, цена поставок увеличилась, и сделка состоялась! Еще всех волновал какой-то новый дальнестрел с оптическим прицелом, который рассматривали мальчики-Спенсермэны. Но генерал сказал, что это опытный образец, и пока его продавать рано… – В следующий раз, – сказал он, приторно улыбаясь.
Но не все было так просто – у генерала была дочь в рабстве, связь с которой держал Нагорбов. Если генерал подписывал очередную партию на десять лет вперед, он мог проводить время с дочерью, правда, потом он это плохо помнил… Еще мать Владимира учила его, что как бы он ни доверял своим поставщикам, всегда надо держать их за горло… И Владимир так и делал…
– Не так-то просто быть отцом! – говорил ему Нагорбов.
– Да, – отвечал генерал….
Дочь Нагорбова уже умерла, а дочь генерала была продана его собеседником в рабство. Они закончили переговоры как старее друзья, оставшись довольны друг другом. Они договорились о поставках на следующие десять лет.
Наташа рассказывала мне притчу, которую обычно рассказывали, когда проходили переговоры по поводу новых поставок калашниковых Нагорбову, когда поставщиком был этот генерал. Это была притча о старце, который держал в руках бабочку, и от его решения зависело, останется бабочка в живых или нет, раздавит он ее или нет своей рукой. В этот раз бабочка полетела… Сделка совершилась. Наташа играла и в театр теней – приезжала другие поставщики, но сделка с ними не состоялась – их автоматы не целовались.
– Нельзя быть прямым, как стрела, надо устраивать показные выступления. Они должны за тебя сражаться, – сказал мне генерал и надел черные акриловые перчатки меня душить, но Георгий Семенович вовремя достал меня из его черного джипа.
Генерал и его бухгалтер говорили между собой:
– Все равно автоматы надо продавать. Так почему не нам? Чтобы сделать эти автоматы, конструктор совершил сделку с дьяволом, их надо продавать за границу…
Потом генерал ругался со своим бухгалтером, она требовала больше, чем обычно, а он отказывался ей заплатить, сколько она хочет. Они ругались так, что было слышно на весь первый этаж… Потом они уехали…
Девушка-брюнетка, подружка фигуристки тоже следила за Нагорбовым и этим генералом… Ей уже растворили раковую таблетку…
Потом приезжали другие машины, несколько картелей, отводя подозрение от этого позднего ночного визита…
В свете софитов
– Не волнуйся, милая, я с тобой.
– Вот этот-то меня и беспокоит…
Я возвращалась с прогулки, шла к пансионату. В руках у меня был мой пластиковый фотоаппарат. Уже смеркалось.