Горчичное зерно
Шрифт:
Доннелли в третий и в последний раз принялась втискивать утренний текст проповеди в потрепанную папку.
Задняя дверь жалобно скрипнула и дыхание зимы снова коснулось затылка Доннелли. Ардит вздохнула, но не обернулась.
– Мир входящему.
Она прислушалась к шагам, но вместо скрипа половиц услышала стеклянное позвякивание, будто кто-то легонько толкнул хрустальную люстру. Доннелли огляделась. Зал был пуст.
– Кто здесь? Покажитесь!
Позвякивание внезапно прекратилось, будто кто-то накинул шаль на хрустальные подвески.
В конце прохода из-за скамьи появилось нечто,
Доннелли мучительно пыталась понять, на что это похоже. Зимний куст без листьев, созданный искусным стеклодувом. Его хрустальные веточки были пронизаны переливающимися красными, голубыми и золотистыми прожилками. Они исходили из глубины переплетенных, будто в капельках росы, паутин, мерцая необыкновенными оттенками и играя в солнечных лучах, прошедших сквозь витражи.
Доннелли во все глаза смотрела на это… нечто. Ее охватило омерзение.
– Я очень прошу вас уйти, - выдавила она, не в силах скрыть отвращение, - Держитесь подальше от храма Божьего со своими сатанинскими помыслами.
Существо передернулось. Оно втянуло в себя прозрачные веточки и достало из сплетений паутин плотный продолговатый мешочек. Что-то внутри него волнообразно перекатилось, он раскрылся, словно бутон, и обратился к преподобной Доннелли с настоящим миссурийским акцентом.
– Здравствуйте. Простите меня, пожалуйста. Я бы хотел поговорить с Господом Богом, - хрупкое на вид создание поспешно устремилось к ней вдоль прохода, перебирая стеклянными ножками и издавая при этом звук дождевых капель.
Глядя на приближающееся существо, Доннелли ощутила в душе знакомую горечь.
Посверкивая, будто драгоценными камнями, оно остановилось у кафедры и подняло свой мешочек к лицу Доннелли. Человеческие губы разговорного устройства расплылись в улыбке, сверкнув белизной зубов.
– Пожалуйста, - раздался голос, - Научите меня разговаривать с Богом.
Доннелли захотелось плюнуть.
– Бог слушает наши молитвы. А Вы можете молиться?
– спросила она, вложив в свои слова ту толику злорадства, которую мог позволить себе истинный христианин.
– Я опробовал молитвенные ритуалы шестисот сорока четырех миров, - ответил переводчик-симбионт. Когда он говорил, огоньки, словно золотые светлячки пробегали по веточкам тела его хозяина.
– Но я не получил ответа.
– А что Вы знаете о Боге?
– Я поклонялся богам многих культур, часто до душевной или физической боли. Иногда приходило прозрение. Но я не добился того, о чем мечтал.
– Почему пришли именно ко мне?
– Я наслаждаюсь красотой ваших мест, деревьями. Обожаю деревья. Я бродил по округе и опознал религиозный символ наверху этого здания. Помедитировав, я решил найти здесь религиозного лидера. Насколько я понимаю, это вы. Человеческий род создал очень сложные религии со множеством ритуалов. У людей много видов богов. Возможно, один из них знает ответ на мой вопрос. Возможно, даже вы.
Существо разбудило в Доннелли любопытство. Приятный человеческий голос разговорного устройства несколько примирил Доннелли с обликом пришельца.
–
– спросила она.
Пришелец засверкал и его переводчик набрал побольше воздуха.
– Я уже стар. К тому же несколько отличаюсь от других представителей моего рода. В целом, мой народ не любит путешествовать. Мы, - губы переводчика искривились в улыбке, - домоседы. Тем не менее, я наслаждаюсь обществом других разумных существ, и подолгу жил в различных культурах и мирах. Я испытал чудесное и непостижимое, то, что нельзя описать на вашем языке, так как в нем отсутствуют подходящие слова и понятия, - переводчик изобразил разочарование.
– Я израсходовал лимит протяженности жизни, отпущенной моему виду и теперь подхожу к концу своего биологического существования. Когда-то я верил, что познал вселенную, насколько это возможно. Но долгое путешествие по этому рукаву галактики открыло мне намного больше чудес, чем я уже постиг. О, если бы я только мог рассказать Вам о них! Но ваш язык не может передать… - вспышки света закружились, меняя оттенки.
– У вас нет… - подвижные черты переводчика точно передали человеческое сожаление.
– Но остается бесчисленное количество галактик. Я боюсь, что мне не хватит жизни изучить их все… - предложение оборвалось.
Существо помолчало несколько секунд, потом сделало три шага к Доннелли. Прозрачные руки подняли переводчика поближе.
– Я не хочу умирать, никогда, - произнес он с надеждой и отчаянием в дрожащем голосе.
Доннелли изучала крошечные огоньки и геометрию сплетений внутри пришельца. Это существо надеялось на спасение души, обещанное сыном человеческим. Могло ли оно вообще иметь бессмертную душу? Создал бы Бог разум без души? Эти существа бороздили космос задолго до того, как Ева решила судьбу Адама. Какие грехи они совершили и какие несут сейчас на Землю?
Доннелли вспомнила духоту походной палатки и дорожную пыль, острый запах пота, исходивший от грешников, которые рыдали у ее ног и умоляли о спасении. Она спасала заблудшие души десятками в каждом городе и на каждой ферме. Теперь, вероятно, речь шла о несравнимо большей пастве.
Направляемое должным образом, это возродившееся существо и его удивительно одаренный симбионт могли бы нести слово Божье по церквам и соборам всей вселенной. Миллионы созданий устремились бы издалека, чтобы услышать пришельца, проповедующего послание Божие. И не только на Земле. Представить только, что Благая Весть разносится по всем небесам! Миллионы миров, очищенных кровью Иисуса Христа. Вместе с этим инопланетным апостолом преподобная Ардит Доннелли могла бы взять на себя эту миссию и донести до каждого, что Христос умер за грехи галактики.
Должно быть, это и было ее истинным призванием, причиной, по которой Бог направил корабли Ищущих из темноты вселенной на Землю, где свет христианства затмевает миллионы светил. Господь направил этого жалкого эмиссара к кафедре, откуда проповедовала Доннелли, к единственно-истинной вере, к подножию светоча Христова. Что ж, если земная паства Доннелли предпочла сбиться с пути праведного, тогда Доннелли с Божьей помощью будет прокладывать новые пути сквозь световые годы. Благодарю тебя, Господи. Благодарю тебя, возлюбленный Иисус.