Гордиев узел. Современная японская научная фантастика
Шрифт:
Вернувшись в университетское общежитие, Ясуко достала комплект «Ада», слегка щелкнула по крохотному, с рисовое зернышко носику.
— Ох, Ада, неужели ты попадешь на прилавки? Просто поверить не могу!
Копна падающих на лоб волос, глазищи в пол-лица, как у героинь девчачьих комиксов, непропорционально большая голова и даже складки на юбке-клеш — все было сделано в точности по ее наброскам.
Ада была ее любимицей. Если в принцессе Корин Ясуко воплотила идеал недосягаемой красоты, то простушка Ада была ее собственной, чуточку приукрашенной копией. Так что эту фигурку ей хотелось собрать с особым тщанием.
В проспекте конкурса и в предисловии к инструкции было написано, что все куклы будут двигаться самостоятельно. Так что при съемках мультфильма не понадобится традиционная покадровая съемка. Камера просто зафиксирует движения кукол. Как же это, интересно, получится? Ясуко просто умирала от любопытства, но основная часть инструкции была запечатана. Судя по всему, страниц в ней немного, но брошюрка при этом подозрительно пухлая. Похоже, в нее что-то вложено. Увы, надпись на первой странице запрещала забегать вперед. Все строго по порядку, иначе ничего не получится.
Ясуко разложила детальки будущей Ады на кровати и открыла окно. Со второго этажа была видна только блочная ограда, утыканная по верху острыми осколками стекла, чтобы отпугнуть воров, да узкая дорожка, ведущая к черному ходу. Ясуко любила сидеть у окна, подперев щеку рукой, и смотреть на этот неприглядный пейзаж, особенно когда нужно было хорошенько подумать. Свежий ветер приятно обдувал лицо, теребил полосатые занавески.
Однако на этот раз вечерняя прохлада не избавила ее от неуверенности. И даже навеяла грустные воспоминания. Еще совсем недавно, когда она была влюблена... вот так же часами просиживала у окна. В сотый раз перебирала обиды, кипела ревностью к сопернице. А потом, подобно девицам, сочиняющим романтическую дребедень для любительского альманаха, погружалась в сладкие грезы. Ясуко и сама понимала несбыточность этих мечтаний, но ей все время мерещилось, что чары сгустившейся тьмы привели возлюбленного под ее окна. Она могла сидеть так бесконечно, уставившись в ночное небо.
Ясуко невесело усмехнулась, с трудом возвращаясь к реальности. Все уже в прошлом, но стоит подпереть голову рукой, и снова мысли одолевают ее. Наверное, это и есть память тела... Вот и Ада ждала своего принца, сидя у окна.
Ясуко отогнала от себя ненужные воспоминания, засучила рукава и принялась за работу, поминутно сверяясь с инструкциями.
Занятие это оказалось вовсе не простым. Ясуко всегда думала, что сборка моделей — пара пустяков. Вставил детальку в гнездо, надавил посильнее — щелк! — и готово. Но на деле выходило иначе.
Фигурку надо было отшлифовать шкуркой, протереть специальной жидкостью, остро пахнущей разбавителем, и снова отполировать. На каждом следующем листе наждачной бумаги зерно было все мельче и мельче. Из-под шкурки уже летела какая-то пыль, клубилась в воздухе, точно дым, густым слоем оседала на учебниках китайского, проникала в легкие. К тому же нестерпимо резало глаза. Дойдя до листа под номером 2000, Ясуко хотела было бросить все и отложила пачку оставшейся наждачной бумаги.
Как вдруг...
В широко распахнутых глазах Ады Ясуко почудилось выражение жалобного упрека. Может быть, это тепло ее ладоней и трение шкурки согрели все еще бесцветную фигурку...
В голове всплыли строчки из сценария: «Я хочу стать красивой! Не хуже принцессы
Ясуко потянулась за следующим листом наждака.
— Да, Ада, я поняла.
Из всех персонажей саги «Дагрия» Ада была самой несчастной. Однажды она подобрала на околице селения раненого дракона. Соседи не пожелали жить рядом с таким страшилищем и прогнали Аду прочь из родных мест. И пришлось ей уйти из деревни, взяв дракона с собой. Дракон этот понимал человеческую речь и на самом деле был заколдованным юношей по имени Гару. В странствиях он не раз спасал Аду от чудовищ и оборотней, она в свою очередь заботилась о драконе и так привязалась к доброму и смелому спутнику, что решила остаться с ним до конца дней, даже если злые чары никогда не рассеются.
Но у Гару уже была возлюбленная, принцесса Корин. Именно из-за нее его когда-то превратили в дракона. Гару хотел вызволить принцессу из плена, но попал в руки злого волшебника, который наложил на него заклятие. И все же он был по-прежнему полон решимости вновь отправиться в заколдованный замок-лабиринт на помощь возлюбленной, как только вернет себе человеческий облик. Ведь Корин держали в тесной башне, куда дракону нипочем не пробраться.
Ада понимала, что Гару не отступится от своего решения, но по-прежнему делала все возможное, чтобы он снова стал человеком. Она хотела помочь ему во что бы то ни стало, даже если сама потеряет любимого. А наивный Гару все время просил у нее совета, как завоевать сердце Корин, и показывал портрет красавицы-принцессы. Это приносило Аде немало страданий, но отважная девушка не падала духом.
Наконец, после долгих злоключений Аде удалось вернуть Гару человеческое обличье. Она даже пробралась в заколдованный замок, проявив чудеса храбрости. Но разве теперь для принца, получившего Корин, существовала какая-то деревенщина!
Корин была доброй волшебницей, и на свободе к ней вернулась способность творить чудеса. В благодарность она пообещала выполнить любое желание Ады.
— Когда-то я полюбила замечательного дракона, — сказала Ада, заставив себя улыбнуться. — И хочу, чтобы моим мужем стал человек, у которого такое же прекрасное сердце.
Корин произнесла заклинание, не подозревая, что речь идет о принце.
Только тогда Гару догадался об истинных чувствах своей помощницы. Но он не успел и слова сказать. Ада остановила его мягкой улыбкой:
— Корин видела только красивого юношу. И полюбила его. Но я разглядела прекрасную душу в безобразном драконе. Куда ей до меня. — И вышла, гордо подняв голову...
Ямасита считал эту сцену особенно удачной.
— В начале саги Ада — беспечная девчонка. А потом взрослеет, превращается в юную женщину. И конечно, тут же ступает на путь истинный, все как полагается в подобных историях. Даже как-то не по себе, — говорил он.
Но Ясуко придерживалась иного мнения. Ей было так жалко Аду, что она лила слезы над сценарием, а дойдя до конца, швырнула книжкой об стену и принялась яростно топтать ее ногами. Слишком уж история этой девочки напоминала ее собственную.
— Ох, все пальцы стерла, даже линий на них не видно.
Подушечки пальцев и впрямь были совершенно гладкими. А она-то думала, что фигурка скользит в ладонях из-за налипшей пыли. Она отряхнула Аду, и сразу стал виден матовый блеск отполированной поверхности — шедевр, да и только!