Гордые и одинокие
Шрифт:
Вязаный шарф аккуратно лежал на кровати, на полке по-прежнему красовались его бейсбольные и хоккейные трофеи. На старом комоде стояла фотография, изображающая выпускника учебного лагеря. На следующий день Ноа стал офицером. Было видно, что ни Эндрю, ни Джералд ни к чему не притрагивались, оставив все так, как было. Чего они ждали? Он вернулся совершенно другим. То, что его не забывали, должно было вызвать в его душе положительные эмоции, однако Ноа почувствовал себя еще более чужим. Что случилось с тем молодым парнем? Где он потерял его? В Боснии? В Афганистане?
Наверное, дело было в том, что этот фермерский домик Ноа пока не мог назвать родным. Он уютнее чувствовал себя в маленьком съемном домишке, рядом с поселком. Сегодня же, когда он помогал появиться на свет живому существу, в его голове что-то начало меняться. Он вспомнил счастливые моменты из детства.
И с ним была Лили. А он, дурень, взял и поцеловал ее.
Ноа грузно опустился на кровать, и пружины скрипнули под его весом. Он расклеился от одного ее прикосновения, а в тот момент, когда их губы слились, он был уже не в силах остановиться, потому что мечтал об этом с того дня, как они подбирали ему смокинг.
Практичная, милая Лили — прекраснейшее создание. И что дальше? Даже если бы он захотел поцеловать ее еще, то не смог бы. Он не допустит, чтобы она увидела его таким, каким он стал сейчас. Ему претила мысль о том, что ее милая улыбка превратится в гримасу ужаса, когда она увидит нового Ноа, искалеченного войной. Можно научиться писать левой рукой, завязывать шнурки или водить машину. Но шрамы не уничтожить, ни телесные, ни внутренние. С этим ничего не поделаешь.
Ноа поднялся с кровати и стиснул зубы. Один поцелуй — и вот он уже думает о Лили, сидя в своей старой комнате. Похоже, он действительно переступил черту.
Ноа прислонился к дверному косяку и прикрыл глаза. Свадьба брата уже на носу, и он сумеет поддерживать чисто дружеские отношения с Лили до конца. Пусть свадьба пройдет гладко. Он запрет чувства на замок, иначе ничего хорошего не выйдет. А когда свадьбу отыграют, он решит, что делать дальше.
— Ноа.
Он вздрогнул, услышав голос брата. Эндрю стоял у основания лестницы.
— Привет.
— Что ты там делаешь?
Ноа напрягся. Незачем брату знать, что он думает о родном доме и о себе. Да и стоит ли горевать о прошлом? Отца не вернуть. Прожитые годы — тоже. Следует жить настоящим. А думать о будущем пока рано.
— Да так. Решил посмотреть, где я жил.
Эндрю кивнул:
— Есть свободная минутка? Я хочу поговорить с тобой кое о чем.
— Конечно.
Ноа еще раз кинул взгляд на дверь спальни и потопал вниз, обулся, и они с братом молча направились к лугу.
Солнце еще не село. Трава под ногами казалась розоватой, а разбросанные по небу облака приобрели оттенок лаванды. Это было любимое время Ноа — время, когда спадает жара и можно глубоко вздохнуть, ознаменовав конец рабочего дня, время, когда трудно поверить, что он вообще уезжал отсюда.
— Я рад, что ты оказался здесь сегодня, — начал Эндрю.
Они остановились на краю луга, любуясь стелющейся по ветру травой.
— Я не ожидал, что Красавка будет рожать днем.
Ноа вспомнил, какое облегчение он испытал, застав Лили в доме. Он уже давно не помогал кобыле жеребиться и немного боялся. Сомневался, что справится одной рукой. Но Лили выручила его всего лишь своим присутствием, и он почувствовал себя сильным.
— Рад стараться.
— Твоя помощь важнее, чем ты можешь себе представить. Ноа. Этим летом я бы не справился без тебя.
— Ты бы нанял кого-нибудь.
— Но ты — член семьи.
У Ноа возникло неприятное ощущение в груди. Эндрю не смотрел на него, уставившись куда-то вдаль.
Они оба молчали, и беспокойство нарастало. Наконец Ноа указал на луг:
— Скоро пора начинать второй покос, тебе не кажется?
— Доусон займется этим. Слушай, я вытащил тебя сюда, чтобы сказать кое-что.
Эндрю произнес это совсем безрадостно. Он собирается поговорить о Джен? О ранчо? О Ноа?
— Ну, давая. — Он сунул руку в карман и уставился на брата.
Эндрю не отвел взгляд и сказал:
— Я пригласил на свадьбу нашу мать.
Ноа чуть не задохнулся:
— Что?! Нашу мать? Ты хотя бы знаешь, где она сейчас? — Он не видел ее с детства. Она разбила сердце отца, бросила сыновей. Мальчики долго ждали, когда мама вернется домой.
— Она все это время жила в Гранд-Прейри. Я виделся с ней. Дважды.
— Но пригласить... — Ноа осекся, поняв, как много это значит для Эндрю.
На свадьбе будут родители Джен. В такие дни семья должна собраться вместе. Но они — не настоящая семья. Все это может обернуться большой бедой. И если раньше Ноа не придавал особого значения своим обязанностям шафера, то сейчас он в полной мере осознал, как трудно ему придется.
— Ты уверен, что это хорошая идея? Мне ясно, почему ты ее пригласил, но подумай еще раз. Она ни разу не появлялась в Ларч-Вэлли с тех пор, как уехала отсюда. А у людей отличная память. И ты знаешь это.
— Конечно, знаю. Но, кроме нее, у нас никого нет. Как я мог не пригласить ее?
— Это твоя свадьба и твое решение, — заметил Ноа.
— А как же ты? Ты только что вернулся. Я не хочу расстраивать тебя.
— А ты и не расстроил. Всего лишь удивил. Для меня она — незнакомка. Ей было плевать на нас все эти годы. И я не думаю, что ситуация изменилась. Но это всего один день. Если ты действительно хочешь, чтобы было так, я справлюсь.
Эндрю вздохнул:
— Есть еще кое-что, о чем я должен был рассказать тебе давным-давно, но все не решался.
— Еще? — Ноа усмехнулся.
Он полагал, что, стоя рядом с женихом у алтаря, будет думать исключительно о Лили и о своей незадачливой судьбе. Теперь же, вдобавок ко всему, намечается семейная драма.
— Джералд не был моим биологическим отцом, — сказал Эндрю.
Ноа был поражен. Джералд вырастил их обоих.
— О чем ты говоришь? Этого не может быть!
Брат покачал головой: