Гордые и одинокие
Шрифт:
Лили взяла его за руку, понимая, что иначе у нее не хватит сил продолжать.
— Увидев тебя в форме, я подумала, что ты пришел попрощаться. Но ты сделал мне предложение, и у меня появилось очень много вопросов. Когда ты вернешься в армию? Где мы будем жить? Чем ты будешь заниматься? Как я смогу обустроить свою жизнь? Но тебя это не волновало. Тебе все и так было ясно. Ты ни разу не удосужился поделиться со мной тем, что считал очень важным для себя. Даже деталями того дня, когда ты потерял руку... Так... Просто наброски. Большего ты не позволил мне увидеть. — Ей было трудно говорить. — Я не смогу так жить, Ноа. Не смогу! Я недостаточно сильна для этого. Или недостаточно уверена в себе. Если я буду с тобой — то до конца и полностью.
Ноа сделал шаг назад, ошеломленный услышанным. Неужели он поступал так? Держал ее вдали от своей жизни? Он обсуждал с Лили свои планы? Свои сомнения по поводу возвращения в армию? Свое стремление остаться в родных местах? Нет. Сейчас, под летним солнцем, Ноа понял, что, делая предложение Лили, он просто попросил ее умчаться с ним в неизвестность, к чему она конечно же не была готова.
Он заглянул в ее широко раскрытые глаза, полные печали:
— Ты права. Я требовал от тебя слишком много. Я просил тебя разделить свою жизнь со мной, не желая при этом поделиться с тобой своей.
Лили кивнула.
Ему было трудно объяснить, что он чувствует сейчас. Но он любит Лили. И готов сделать все что угодно, лишь бы она снова улыбалась. Это — самое важное.
— Я думал, что ты не любишь меня, понимаешь? — начал Ноа. — Я постоянно твердил себе, что ты не сможешь полюбить меня. Мне было неведомо, чего ждать от будущего. Однако счастлив я был только рядом с тобой. Но когда пришло время решать, чего я хочу, я повел себя как последний эгоист. Всю свою взрослую жизнь я был женат на армии. И внезапно этого стало недостаточно. Мне была нужна ты. Все остальное перестало для меня существовать, и поэтому я не заметил, что закрыт для тебя. Прости, Лили, прости меня, пожалуйста. Я никоим образом не хотел, чтобы ты оказалась вне моей жизни.
— Ты оставил армию из-за меня? — едва слышно прошептала она.
Он провел рукой по волосам, взъерошив их.
— Я не хочу, чтобы ты чувствовала себя ответственной за мои решения. Я оставил ее не из-за тебя, а ради тебя. Потому что ты продемонстрировала мне, что в жизни может быть нечто большее. Ты подарила мне шанс начать все сначала.
Он провел пальцем по ее щеке, губам, а затем по шее.
— Я никогда не любил прежде. Гладя на родителей, я был уверен, что не хочу никакой любви. Даже сейчас моя мама одинока. Я видел, как мучился отец, когда она ушла. Лили, ты никогда не верила в вечную любовь. Можешь не верить. Просто верь в меня. Я не обману тебя. Обещаю.
Лили не сдержала слез счастья и разрыдалась на груди Ноа:
— Я поняла, что люблю тебя, той ночью, когда мы танцевали и ты сказал, что хочешь стать совершенным ради меня.
— Накануне свадьбы?
— Да. — Она улыбнулась, прижалась к груди Ноа и вдохнула его неповторимый запах. — Когда я говорила тебе «нет», это было самым трудным делом в моей жизни.
— Труднее, чем быть брошенной у алтаря? — В его голосе слышалось удивление.
Она кивнула и взглянула ему в лицо:
— Гораздо. Я не любила его так, как тебя, Ноа. Я очень сильно люблю тебя, иначе ты никогда бы не услышал от меня того, что я сказала сегодня.
Любовь к Ноа сделала Лили сильнее. Дала ей мужество бороться за ту жизнь, о которой она мечтала.
Ее сердце бешено колотилось. Его глаза вопросительно глядели на нее. В них Лили увидела вызов, и ей это понравилось.
Логика уступила место чувствам, и она опустилась перед Ноа на колени и поцеловала его руку.
— Ноа, — произнесла она, и ее звонкий голос разнесся по окрестностям. — Женись на мне, Ноа. Возьми меня в жены, невзирая на все мои грехи, все мои слабости, все мои шрамы. Я люблю тебя, Ноа. Больше, чем это возможно. Не важно, где мы будем жить. Главное, чтобы мы были вместе.
Он потянул ее за руку, поднимая с колен.
— Лили, — нежно сказал Ноа. — После всего, что ты сделала для меня, я не могу не любить тебя.
На ее глазах выступили слезы.
— Это означает «да»?
Он залился счастливым смехом:
— Конечно да. Я беру тебя в жены. И чем скорее, тем лучше. Будь я проклят, если упущу тебя еще раз.
И Ноа обнял ее, скрепляя помолвку поцелуем.
— Ни за что не отпущу, — пробубнил он, не прекращая поцелуя.
Звук шагов прервал их, послышались возгласы изумления. Лили и Ноа обернулись и увидели Джен и Эндрю, двигающихся в их сторону. Джен остановилась и прикрыла рот рукой:
— Дрю! Они же... Да?
Лили коротко хохотнула. Ноа по-прежнему крепко прижимал ее к себе.
Джен подбежала к ним, все еще не веря своим глазам:
— Когда это произошло?
Лили засмеялась в полный голос, наслаждаясь удивлением подруги.
— В тот день, когда ты попросила меня привезти ему продукты, — призналась она.
— Теперь Лили нужна подружка невесты, — заметил Ноа, и его лицо озарила улыбка, которую она обожала.
— Вы женитесь? Бог ты мой! — Джен обняла Ноа, уже второй раз за день, затем шагнула назад и помотала головой, будто до сих пор не верила им. — Я с радостью возьму на себя эту обязанность.
Эндрю подошел к жене и обнял ее за плечи.
— Это правда? — спросил он радостно.
Лили кивнула, а Ноа добавил:
— Но мне пришлось постараться.
Эндрю задорно рассмеялся, а Джен обняла Лили.
— О, ребята! — протянула она, вытирая глаза. — Лили, только подумай: теперь ты сошьешь подвенечное платье для себя! Это чудесно!
Лили покосилась на Ноа. Джен понятия не имеет о платье, которое висит в шкафу. Пора расстаться с ним. Пора окончательно забыть о прошлом и смотреть только в будущее, наполненное мечтами, которые обязательно сбудутся.
— Твое платье было последним, Джен, — заявила Лили, стиснув руку своего новоиспеченного жениха. — Я думаю, для этой цели мы просто проедемся по магазинам.
Две пары принялись живо обсуждать свадебные планы, но Джен вдруг прервала разговор.
— Минутку, — сказала она, повернувшись к Лили. Ее взгляд стал подозрительно серьезным. — Кажется, кто-то говорил не так давно, что не крутит романы с ковбоями.
Лили встала на цыпочки, чтобы поцеловать Ноа в щеку, но в последний момент он увернулся и поймал ее губы для краткого, но сладкого поцелуя.