Горечь пепла
Шрифт:
Из строя вышел парень с описанными приметами: высокий, плечистый, с непокорными вихрами светлых волос и простецким лицом, главным украшением которого являлся непомерно мясистый и почти бесформенный нос. Один из тех немногих узников, которым можно смело дать двадцать лет, а то и больше. Внешне очень похож на Айлефа, то есть – классический крестьянин.
– Имя! – требовательно произнес Файеррис.
– Мардукс.
– Почему ты здесь, Мардукс?
– Я это… – Парень потупился, неловко шмыгнул носом, севшим голосом продолжил: – Я как бы испортил девицу.
– Ты не очень-то похож на героя-любовника, которому все деревенские девицы готовы отдать самое дорогое, что у них есть. Так что говори прямо – ты насильник.
– Что вы, как можно, конечно, нет.
– За испорченную девицу не отправляют на земли Краймора, если она, конечно, не королева. Но я не представляю, каким образом такой баран, как ты, может
– Та девица была не из простых.
– Да тебе портовая шлюха за семь горстей золотых не даст, достаточно сказок про благородных девиц, я уже наслушался этого добра.
– Но я говорю правду. Она понесла от сына управляющего, про это все знали. Только отцу сказали, будто виноват я. Бросилась ему в ноги со слезами. Так, мол, и так, конюх ее изнасиловал, а она стыдилась признаться. А отец ее из тех людей, которые стражу звать не станут, сами разбираются. Боязно мне стало, на коня – и ходу оттуда. Так что я теперь и конокрад, и насильник. А еще стражнику челюсть свернул, когда меня на дороге вязали.
– Свернул челюсть стражнику?
– Ну да. Стукнул его. Не удержался. Он оскорбил моих родителей, в наших краях такое терпеть не принято.
– Единственный светлый момент в твоем насквозь дурацком и местами даже забавном рассказе. То есть ты не такой уж молочный телец, из тебя может выйти толк. Надо лишь поработать над тобой как следует. Ты ведь не хочешь подохнуть, не прожив и пары месяцев?
– Да кто же такое захочет.
– В таком случае тебе надо стать настоящим рашмером, другого выхода нет.
– Я буду стараться.
– Ты глупый крестьянин, но хочу сказать, что у тебя есть шанс. Старайся. Знаешь, почему я попросил тебя выйти из строя?
– Не знаю, сэр Файеррис.
– Весь этот человеческий мусор, который привезли ко мне на перевоспитание, слушал меня по-разному. Кто-то тупо таращился в одну точку, мои слова пролетали через их пустые черепные коробки, не задерживаясь ни на миг. Другие корчили ухмылки, наивно пытаясь демонстрировать, что им все нипочем. Третьи слушали очень внимательно и даже делали попытки что-то усвоить. Но когда прозвучало слово «Хольдеманг», лишь один из всего этого печального сброда подпрыгнул на месте. И лицо у него при этом стало очень невеселым, хотя не скажу, чтобы и до этого сверкало от изобилия бурной радости. И этим человеком был ты. Поэтому я предположил, что ты знаешь о Хольдеманге побольше, чем все остальные. Умеешь отжиматься от земли?
– Умею, сэр Файеррис.
– Сейчас ты должен сказать всем этим бесполезным баранам, куда именно их занесло. Если уложишься в три слова, сможешь вернуться в строй. Если скажешь четыре, придется отжиматься десять раз. Если пять – двадцать. Не имею понятия, умеешь ли ты считать, просто довожу до твоего сведения, что за каждое лишнее слово сверх трех тебе придется отжиматься по десять раз. Итак, объясни этим беспечным девочкам, что именно с ними произошло. Не заставляй меня долго ждать.
Светловолосый верзила ответил без малейшей заминки:
– Мы в заднице.
– Грубо, Мардукс, очень грубо. Но ты попал в точку и к тому же сделал это с неожиданной для такого увальня быстротой. Знаешь, я нечасто ошибаюсь с первого взгляда, но с тобой, возможно, именно этот случай. Есть потенциал, точно есть, так что будем его развивать. Вернись в строй. Итак, я продолжу для всех, кроме Мардукса, этот крестьянин, похожий на тупого теленка, уже знает то, о чем вы, жалкое городское отребье, еще не догадываетесь. Я остановился на том, что это сборище загаженных лачуг называется вольным городом Хольдемангом, и вольный он только потому, что абсолютно никому не нужен. Население представлено исключительно гнойными жертвами многовековой практики инцеста. У жителей есть два вида сладких снов: в первом им наконец удается догнать сестренку или хотя бы племянницу; второй тоже связан с погоней, но уже не за родственницами. В нем они хватают одного из беглецов, которому у меня не понравилось, после чего поступают с ним так, что вы позавидуете их сестрам и прочим. То есть, если вам придет в голову идея уйти морем, для начала придется иметь дело с этим гнилым сбродом. Маловероятно, что вы сумеете преодолеть это препятствие, но если случится такое чудо, вам придется пройти на дырявой скорлупке через мели, рифы и опаснейших существ, обитающих в водах Крайнего Юга. Там, – Файеррис указал на море, – тянется лабиринт морей Краймора, через который не всякий корабль с опытной командой сумеет пройти. За ним, на северо-западе, начинаются воды Западной подковы, куда вы, тупицы, не пройдете, потому что не знаете способа двигаться навстречу главному течению.
Трой постарался ответить как можно четче:
– Сэр, я уже сталкивался и с тессеркуллой, и с трессингами. Неоднократно. И мне неприятны эти воспоминания.
– Вот как? Так, может быть, ты расскажешь остальным о своем опыте?
– Тоже тремя словами?
– Боюсь, тремя здесь можно обойтись, лишь часто используя самые грязные ругательства, а я не позволяю всякому сброду сквернословить в моем присутствии. Давай, но сильно не затягивай, постарайся покороче.
– При первой стычке нас было девять человек с оружием, включая опытного рыцаря церкви. Уцелело лишь трое, один погиб, а остальные получили ранения. Сэр Транниллерс в той схватке потерял ногу. Мы были вынуждены ее отрубить, голень пронзило стеблем, освободиться от захвата не получилось, наше оружие не могло справиться с жилистой древесиной тессеркуллы.
– То есть вам пришлось отхватить ногу своему командиру?
– Да.
– Ну надо же, вы осуществили мою юношескую мечту. Ты можешь еще раз пройти через такую пустошь?
– Я уже делал это.
– Было страшно?
– Да.
– Тогда почему пошел туда опять?
– Так было надо, от этого зависели жизни моих товарищей.
– То есть ты, выслушав все мои слова, все же можешь пойти на юг, к проливу?
– Могу. Но зачем?
– Да потому что каждый из вас только и мечтает о том, чтобы сбежать. Или вот-вот начнет об этом мечтать.
– Но не я.
– Чем ты особенный?
– В ожидании корабля я и мои товарищи провели несколько дней без охраны или серьезного присмотра. Да и до этого у нас было немало возможностей попробовать затеряться. Вот только как это сделать на земле, где людей не так много и все чужаки на виду? К тому же на каждом из нас магическая печать, ее может определить любой церковник, для этого потребуется лишь амулет или магический дар. Скрываться в лесах среди чудовищ? И какой смысл в такой жизни? Также нет смысла идти к проливу, потому что за ним главная земля Краймора – материк. Я знаю, что не все считают ее материком, но она и правда огромная. Только вот нам нет на ней места. Как беглецам – нет. Куда проще отработать положенное, церковь не выдаивает из рашмеров все соки. Если повезет, уже через считаные годы мы получим свободу. А нет, так все равно освободимся еще до тридцатилетия. Сэр Файеррис, я считаю, что бежать в такой ситуации – глупо. Но и это еще не все, я ведь не упомянул самое главное. Каждому кандидату в рашмеры в кровь запускают не только пепельный яд, а и специальное вещество для контроля. Оно ничем не вредит и никак себя не проявляет несколько месяцев, после чего убивает тебя в считаные дни. Считается, что спасение от этого лишь одно – получить у церковников инъекцию противоядия. Но я сомневаюсь, что они станут спасать от такой смерти беглеца.