Горелый магистр
Шрифт:
В кабинете, урка аккуратно присел на стул и вопросительно посмотрел на следователя.
— Чо смотришь? — Повысил голос Капустин. — Когда пионера завалишь?
— Я тут подумал. — Колун, как опытный уголовник не торопился отказать следователю, и решил потянуть время. — Вечера же пока нет. Ночью, наверное. Там и спать все будут. А на глазах у восьми свидетелей… Кто-то обязательно сдаст. — Он усмехнулся. — А ты, гражданин начальник знаешь, что у него бабка в полковниках НКВД?
— Да, когда это было! —
Как раз в это время, Зарема Фаттыховна, узнав от соседки, что Александра забрали в милицию, достала из комода, удостоверение ветерана партии, и ветерана НКВД, пристроила под пиджаком чуть потёртую кобуру с бывалым браунингом 1910, поправила на лацкане знак ордена Красной Звезды в обрамлении золотых колосьев, крутанула кисть каким-то очень специальным движением и поправив шляпку вышла из дома, заперев за собой дверь.
Виктор Семёнович Егоров стоял у окна и невидящим взглядом смотрел куда-то вдаль. Его единственный сын Колька, лежал в холодном секционном зале городского морга, с переломанными внутренностями, а убийца, сидел в камере горотдела, и полковник Егоров не мог до него добраться и выпустить кишки. Слишком много свидетелей.
Конечно Егоров старший понимал, что его сын зарвался. Зарвался и нарвался. Обиженный в школе каким-то мальчишкой, не придумал ничего лучше, чем украсть у отца ТТ привезённый ещё с войны, и пойти с ним на разборку.
Но и это было бы полбеды. Настоящей бедой было то, что пуля, выпущенная Николаем, не улетела в никуда, а ранила одну из школьниц. Ранила легко, но пулю уже забрали эксперты из Областного МВД, и вот когда они сделают экспертизу и начнут искать хозяина ствола, то будет совсем кисло. Из этого ТТ в своё время было отправлено на тот свет столько народу, что приговор ясен уже сейчас. На полковника повесят всё, и даже сверху. Нужно поторопить следователя Капустина. Что он телится. На мёртвого пионера можно списать всё на свете, включая «палёный» ствол. А там пусть бабка его оправдывается.
Приняв решение, он шагнул к столу, и склонившись над селектором, нажал кнопку дежурной части.
— Дежурный, Капустина ко мне. — Но в ответ вместо чёткого уставного «Есть», или «Так точно», раздалось какое-то невнятное бульканье.
— Совсем охерели. — Ругнулся полковник, и шагнул на выход из кабинета, когда двери распахнулись и вошёл статный армейский полковник, в общевойсковой форме.
— Егоров Виктор Семёнович? — Полковник широко улыбнулся, и достал из кармана красную книжечку удостоверения. — Савельев Шакир Игнатович, комитет государственной безопасности. Прошу отойти от сейфа, положить на стол табельное оружие, и сесть, положив руки на стол. — И совсем другим голосом, злым и резким словно у него внутри был переключатель крикнул в глубину приёмной. — Сергиенко, Владимирский! — А когда в кабинет вошли два сержанта с автоматами на плече, кивнул им на полковника. — Контроль.
— Есть, тащ полковник. — Ответил один из сержантов, скинул ремень новенького автомата АКС, с плеча, и лязгнув затвором, встал перевесив автомат в положение «на грудь».
К удивлению Заремы Фаттыховны, горотдел, где держали её внука, был полон солдат в общевойсковой форме с автоматами взявшими всё здание под контроль, а когда подошла к дежурной части, её встретил улыбчивый лейтенант, и сразу проводил на второй этаж, где находился кабинет начальника отдела.
— Товарищ полковник. — Сидевший за столом армейский офицер повернулся к ней, и несмотря на полыхавшее над головой женщины фиолетовое зарево, натужно улыбнулся, хотя больше всего ему хотелось покинуть кабинет, возможно даже через окно. — Зарема Фаттыховна. С вашим внуком всё в порядке. Сейчас его приведут сюда, и вы отправитесь домой. Не нужно никого превращать в головешку, и вообще разносить это здание. — Он усмехнулся. — Я честно говоря, когда летел сюда именно этого больше всего опасался. Что тут вместо горотдела, одна большая воронка.
— Да? — С непроницаемым лицом спросила бабушка, и свечение вокруг неё начало гаснуть.
— Мы помним, кто превратил аул Караж, в выжженное плато. — Комитетчик склонил голову.
— Бабушка? Раздалось от двери, и в кабинет вошёл Александр. — Здравия желаю товарищ полковник. — Он чётко поклонился полковнику из КГБ, и с каким-то странным прищуром посмотрел на милицейского офицера, из которого словно вынули стержень, до того оплывшей кучей он сидел на стуле, и наконец повернулся к бабушке. — Ба, ну я бы сам всё решил. — И подойдя совсем близко заглянул ей в глаза и неловко обнял.
Александр уже давно спал дома, буквально выключившись едва коснувшись головой подушки, а система Комитета Государственной Безопасности продолжала набирать обороты.
Полковник Савельев, уже в восемь утра, докладывал руководству Областного Управления результаты расследования.
— … После столкновения в классе, Егоров, выкрал у отца из стола пистолет ТТ за номером АГ сто пятнадцать, производства Тульского Оружейного Завода тридцать шестого года, принёс его в школу, и после уроков решил отомстить обидчику, для чего через Константина Шагапова — ученика седьмого Гэ класса, передал Мечникову приглашение на встречу за гаражами, примыкающими к школьной территории.
Мечников сразу обратился к полковнику запаса Закиру Шарифуллину, чтобы тот стал свидетелем их встречи.
— Секунду. — Генерал Игнатенко, взмахом карандаша остановил полковника Савельева. — Не прекратить приставания Егорова, а именно быть свидетелем?
— Так точно товарищ генерал-майор. — Полковник кивнул. — Закир Рифатович, этот момент осветил особо. А поскольку он знал, что у Егорова отец милицейский начальник, то поставил на окно запоминатель.
— И у нас есть запись?
— От самого первого мгновения. — Савельев перевернул документ в раскрытой папке. — Там ясно видно, как Егоров младший вытащил пистолет из кармана, и произвёл сначала выстрел под ноги Мечникову, а когда тот начал двигаться, выстрелил ещё раз, но не попал.