Гори во мне
Шрифт:
И он одаривает меня пронзительным взглядом.
— Даже если что, с тобой оказывается не так-то легко справиться, Лесси.
Я ничего не отвечаю, переводя взгляд на дорогу. Не знаю, льстит мне или злит его замечание.
— То есть в гостиницу? — уточняю через несколько секунд.
Кит утвердительно кивает.
Какое-то время мы едем молча, каждый задумавшись о своем.
— Лес, — подает голос Конуг, хмурясь, его рука сжимает мои пальцы на руле, — Прости, что так вышло. Ты наверно перепугалась сильно. Мне очень…стыдно. Этого больше не повторится.
Я в изумлении смотрю на него. А потом мне становится смешно. Никогда бы не подумала, что кому-то может быть стыдно за то, что его усыпили.
— Что именно не повторится, Китен? — озорные нотки предательски звенят в голосе.
Но он молчит, только еще сильнее хмурясь.
— Никогда не будешь умирать у меня на глазах? — уточняю.
Он наконец оценивает, насколько нелепо это звучит, и начинает улыбаться.
— Ну по крайней мере постараюсь, — улыбка на его лице становится все шире, — Или хотя бы отползу куда-нибудь подальше, чтобы тебя не смущать.
— Как кот в темный угол забьешься?
— Ну да, — смеется Китен.
До гостиницы мы добираемся только через пару часов, голодные и уставшие. Ловлю себя на мысли, что меня начинает мутить уже от этих чересчур насыщенных дней. Когда я страстно мечтала, чтобы хоть что-то произошло, сидя взаперти по милости Руда, я все-таки не это имела ввиду.
Хозяйка гостиницы чересчур приветливо встречает нас, проявляя подобострастное уважение к казённым курткам с нашивками. Надо сказать, что на Ките форма офицера смотрится отлично, а я вот напоминаю себе Чупа-чупс, так тоскливо выглядывают ноги из-под огромной грубой одежды, мешком висевшей на мне. Говорить много не пришлось. Просто номер с ванной, и ужин принести туда. Сразу.
— Много ужина, — вклинивается оголодавший Кот, облизываясь. Но хозяйка даже не поворачивается в его сторону, ожидая лишь моих слов.
Кит фыркает обиженно и первый поднимается на второй этаж.
Женщина отдает мне ключи и начинает распоряжаться насчет еды.
Зайдя в номер, я первым делом проверяю ванную комнату. Хочется смыть с себя сегодняшний день без остатка. Озираюсь в поисках душа или ванны, но ничего похожего не нахожу. Лишь рукомойник слева от меня и зеркало, черт!
— Здесь прямо с потолка, — Кит неожиданно оказывается совсем близко за моей спиной, отчего я невольно вздрагиваю. Проводит рукой по черной панели сбоку, и вода и правда начинает литься стеной в углу, стекая в углубление в полу.
— Как ты догадался? — я бы ни за что не нашла.
— Просто много разных видел, — он пожимает плечами, улыбаясь.
— Пойдешь со мной? — я притягиваю его ближе, в глаза бросается небольшое кровавое пятно на рукаве.
— Надо ужин дождаться и закрыться, — бормочет Кот нехотя.
— Ладно, только рубашку сними, я отстираю.
Он секунду смотрит на меня в замешательстве, потом хмыкает довольно и стягивает грязную одежду через голову. Глубокая ранка от дротика уже зарубцевалась, будто ей пара дней. Я аккуратно провожу по свежему шраму, не скрывая удивления. Как это возможно?
— Я же говорил, как на собаке, — Кит перехватывает мою руку, быстро целует пальцы и выходит из ванной.
Смотрю ему в след некоторое время, застыв на месте. Мне до сих пор сложно до конца поверить. Когда он рядом — все как нужно, все так естественно. И мне хорошо. Мне никогда не было так хорошо. Но стоит просто упустить Кота из виду, и кажется, что мне снится все, будто игра больного воображения. Может я до сих пор сижу в той квартире и просто сошла с ума от тоски?
Встряхиваю головой, прогоняя глупые мысли, замачиваю кровь на рубашке в холодной воде, раздеваюсь и наконец встаю под теплые ласкающие струи. Жмурюсь, фыркая от удовольствия. Опускаю глаза в пол и зачарованно смотрю, как вода исчезает в сливе, закручиваясь воронкой. Словно уносит с собой все безумие сегодняшнего дня. Дверь открывается и входит Кит. Привычная улыбка исчезает с его лица, глаза темнеют, жадно впиваясь в меня. Так откровенно, что невольно хочется прикрыться. Но я лишь улыбаюсь неуверенно, чувствуя, как сердце колотится быстрее с каждой секундой.
— Ужин принесли?
— Да.
Он сбрасывает штаны и становится рядом под струи воды, оттесняя меня к стене.
— Ты закрылся?
— Да.
Моя спина касается холодного облицовочного камня, и я вздрагиваю.
— Взглядом? — улыбаюсь нервно, вспоминая, что он говорил о своих способностях.
— Да, — уголки губ Кита тоже на секунду взмывают вверх.
Он прижимается ко мне всем телом, вдавливая в стену, поднимает левую ногу за коленку и входит одним резким движением.
— Кииит, — воздух толчком выбивается из легких.
Я вцепляюсь в его плечи, чтобы не упасть, практически повисая на нем, зажатая между леденящей стеной и горячим мужчиной, словно в тисках. Ноги сводит от напряжения, мышцы мелко дрожат, но от этого внутри только теснее, и ему нравится. Кот рычит мне в макушку, ускоряясь, склоняется ниже, находит губы, грубо раздвигает их языком. Стенки лона сжимаются, плотно обхватывая член. Я даже так не хочу его отпускать, и Кит словно понимает, толкается внутри, практически не выходя. И я чувствую его каждой клеточкой, каждую набухшую венку обволакиваю собой. Сладкая пульсация между ног шумом отдается в ушах. Сбивчивое дыхание, так жарко.
— Я люблю тебя, — я даже не понимаю, кто из нас это сказал.
— Подай булочку, пожалуйста, — Кит протягивает руку и благодарно кивает, получив желаемое.
Его расслабленный взгляд скользит по мне и задерживается на линии груди. Я опускаю голову, чтобы посмотреть, куда он уставился, и смущенно поправляю сползшее полотенце. Китен выразительно закатывает глаза, но не комментирует. Он уже назвал меня ханжой, и мы это обсудили. А я не ханжа, но мы едим черт возьми. Я не могу сидеть за столом голая. В отличие от некоторых… В очередной раз вознесла хвалу небесам, что столешницы здесь не прозрачные, и я лицезрею доморощенного нудиста только до середины живота.