Гори во мне
Шрифт:
— Ну ты что такая бледная, Веснушка. Смотреть тошно.
И смеется.
— Дурной. Я испугалась так, — не хочу спрашивать, что было. И так все ясно. Мы никогда не заговорим об этом. И это обоих устраивает. Просто ложусь к нему, аккуратно обнимая. Бок у него похоже все-таки прилично задет. Я вижу, как Кит морщится, двигаясь.
— Ну давай, подранок, лечись, — хмыкает Арн, — Пока, Лесси. Не давай ему вставать хотя бы час.
Салютует мне и просто испаряется в воздухе. Совсем как в первую нашу встречу.
— Вставать я точно не собираюсь, — тут же мурчит мне Кот, щекоча ухо своим жарким дыханием.
— И это тоже НЕЛЬЗЯ, — я смеюсь, убирая его наглые лапы с моих бедер.
— Ну хоть пообниматься можно?
— Пообниматься можно.
Глава 23. Сюрприз
Месяц спустя.
— Лесма, вы слышите?
Я перевожу на профессора Спарка невидящий взгляд, дрожащие пальцы сами собой накрывают живот.
— Да, конечно. Простите, — одергиваю руку и начинаю ворошить бумаги, — Вот проект речи, разработанной нами. Прошу.
И протягиваю испещренные текстом листы мистеру Конарсу. Профессор кидает на меня недовольный взгляд из-под очков, но вслух ничего не произносит. Конечно, такая честь. Взял меня личной ассистенткой сопровождать его на суде, выбил командировочные. И это даже не смотря на мое странное недавнее двухмесячное отсутствие в университете. А я сижу и ворон считаю на генеральном прогоне с клиентом.
Но я просто не могу сосредоточиться сейчас. Пытаюсь переключиться на дела, но в голове бьется раненой птицей лишь одна мысль. Сердце! Я слышу этот бешеный, пока едва уловимый ритм. Тук-тук, тук-тук, тук-тук. Так быстро! Это нормально? Но я ощущаю, что все в порядке, и радость всеобъемлющая затапливает меня с головой, заставляя улыбаться совсем невпопад этим суровым, занятым делом, мужчинам. Плевать, что подумают. Сейчас мне плевать.
Перевожу нетерпеливый взгляд на настенные часы за спиной профессора. До перерыва еще семнадцать минут. Как пережить их? Я не выдержу.
— Привет, — сжимаю трубку в дрожащих руках.
— Привет, — раздается из динамика веселый голос Кита, — У тебя перерыв? Как там наш шалун Спаркс поживает? Не пристает?
Я заливисто смеюсь. Единственное, с чем ко мне может пристать почтенный семидесятилетний профессор, так это с тем, чтобы я ему вколола инсулин.
— Держится пока, — фыркаю в ответ, — Киит…
И на том конце моментально воцаряется тишина. Ждет. Мне кажется, я даже слышу, как он закусил губу.
— Кит, я почувствовала… Вот прямо сейчас, на совещании. Меня просили передать бумаги, а я ничего кроме сердца нашей дочки и не слышу. Это так странно. Знаешь, так быстро бьется… Кит, ты слышишь?
— Дочки… — повторяет бесцветным голосом.
— Да, я так рада, — я замолкаю, остро чувствуя, что что-то не то. Почему он молчит, черт возьми? Он ведь так ждал. Кажется. Даже не хотел, чтобы я ехала на суд с профессором. Ведь меня не будет в городе целую неделю. Спрашивал по три раза на день. А теперь…
— Кит! — я начинаю злиться и паниковать одновременно.
— Да, Лес. Я слышу, извини. Кевин зашел… Хочешь, приеду к тебе? — и вроде правильные слова. Как обычно. Но таким тоном, будто со стеной разговаривает. Может и правда, я просто не вовремя. Накручиваю себя на пустом месте. Выдыхаю, успокаиваясь. Надо перестать быть такой мнительной.
— Да нет, не нужно приезжать. Зачем? — я улыбаюсь в трубку, — Сегодня и завтра целый день подготовка, а послезавтра суд. И вечером я уже буду дома.
— Ладно, — И опять повисает вязкая тишина, — Лес, мне надо идти…
— Хорошо, ты позвонишь вечером?
— Да, конечно.
— Я люблю те..- и я не договорила, поняв, что он уже отключился.
Несколько секунд смотрела на потухший экран. Ну и что это было? Может действительно Кевин отвлек. Усилием воли прогнала зачатки еще не оформившихся дурных мыслей и вернулась в зал совещаний.
А вечером все повторилось. Его холодный отстраненный голос, ничего не значащие вопросы и мои дрожащие ответы.
— Кит, что-то не так? Что-то случилось? — мне плакать хотелось от его замороженного тона.
— Не переживай, Веснушка, все хорошо. Просто сложный день, — его низкий голос теплел, только, когда он оправдывался. Будто Китен заставлял себя быть обычным, — Мне завтра рано вставать и дел полно. И у тебя ведь тоже. Давай ложиться?
Я открываю рот как рыба, не зная, что ответить. Это говорит мне Кит, еще вчера проболтавший со мной часа полтора. Мы даже сексом по телефону успели заняться, а тут просто "давай спать"?
— Яяя… — пока я пытаюсь оформить свою мысль в слова, он успевает закончить тяготивший его разговор.
— Спокойной ночи, Лес.
И тишина. Первый порыв — швырнуть телефон о стену. Но я сдерживаюсь. Иду в душ, пытаясь успокоиться. Ладно, у всех бывают сложные дни. Возможно, у Кита как раз такой, он сам сказал. А что именно произошло, просто не хочет говорить по телефону. Допустим. Я несколько раз вдыхаю и выдыхаю, прикрыв глаза. В конце концов, мне нельзя нервничать, тем более что адекватного повода к этому нет. Но завтра я ему сама звонить ни за что не буду. Я все-таки обиделась. Сам объявится. И вообще утро вечера мудренее. Так более — менее успокоившись, я ложусь спать, положив руку на живот.
Ощущение жизни внутри такое сладостное и удивительное, что плохие мысли испаряются сами собой. Я даже чувствую частичку Кита. Блаженная улыбка застывает на лице. И он ведь тоже сразу почувствует, как только дотронется. Такое счастье- возможность разделить эти эмоции с ним. Сама не замечаю, как сон побеждает меня.
А утро, вопреки моим ожиданиям, не приносит ничего хорошего. Впервые за мою недельную командировку Кит не позвонил до начала рабочего дня. Я гипнотизировала телефон до самого обеда, была рассеянна и этим явно раздражала профессора, но собраться никак не могла. Что происходит? На обеде вместо кафе пришлось пойти в туалет и всласть поплакать. Проклятые гормоны, это все еще и они. И все же такое времяпрепровождение помогло, и во второй половине дня я, достав из себя злость и гордость, просто выключила телефон, чтобы не пялиться на него каждую секунду, и наконец, с похвальным рвением приступила к своим обязанностям.