Горизонт сознания
Шрифт:
Паша наконец успокоился и был готов отправиться дальше. Ребята свернули на Невский и зашагали к электробусу, который следовал в Новый Петербург. До научной конференции, ради которой прибыл Рома, оставалось еще три часа.
2.
В просторном конференц-зале собралась разношерстная толпа из молодых ученых разных областей. Многие привезли с собой проекты, которые собирались защищать на конкурсе и получить финансирование.
Паша размашисто плюхнулся на синее сидение в заднем ряду и вытянул ноги, игриво озираясь и улыбаясь во
– Ну, Женчик, – весело заговорил он, – тебе в том году улыбнулась удача с твоими котиками, а в этом году на удачу будет уповать Ромка.
Упомянутый сидел торчком и цепко всматривался в толпу, уперев кулаки в колени. Когда Паша толкнул его локтем, а тот вздрогнул и обратил к нему взор диких глаз, улыбка мгновенно исчезла с лица Рудина, уступив место испугу.
– Ты чего?
– Боюсь, – как-то ненатурально молвил Рома и отвернулся, поежившись, как от холода.
Впрочем, в зале и правда было прохладно.
– Хей, да рано бояться! Ну! Может, его в этот раз не назначили в комиссию.
– Но я видел его… тут, – замогильным шепотом сообщил Рома.
– Так он и в прошлом году был тут.
Женя сочувственно глядел на друга и хранил молчание.
Конференцию объявили открытой. К трибуне подошел ведущий с планшетом, а на дисплее спиной запустили первый слайд презентации. Выступали передовые ученые страны, делали прогнозы и говорили о перспективных научных направлениях на ближайшие три года. Перед креслом каждого из присутствующих горел маленький экран, где мелькали основные тезисы.
Гром аплодисментов свидетельствовал о смене этапа конференции, а когда все повскакивали с мест, друзья поднялись и проследовали в уже известный им зал, где готовилась битва за финансирование.
Женя еще при первом своем участии заметил, что в этой комнате какой-то специфический запах и будто спертый воздух. Однако сейчас, да и в прошлом году, дышалось тут намного легче, и даже принесенный кем-то аромат сухариков не мешал дыханию.
Пока студенты рассаживались вокруг серебристо-серого стола, Женя осматривал синие потолки на предмет вентиляции, когда внимание его привлек разочарованный голос Ромы:
– Не-ет, только не он…
Следом за последними участниками конкурса через порог зала переступил полный мужчина с капризными полными губами и с грацией индюка. Он окинул зал маслянистым взглядом и проследовал на место председателя комиссии. Многие как по команде опустили головы.
– Не фортануло… – разочарованно прошептал Паша.
Сев по обыкновению у края стола и искоса поглядев на человека, принесшего с собой спертый воздух, Женя сдавленно хмыкнул.
– Вам хотя бы не приходилось сдавать ему зачеты, – после этих слов оба друга печально взглянули на него и явно благодарили судьбу, что не пересекались с академиком в учебное время.
– Не представляю, как ты это пережил, – печально усмехнулся Паша.
– Он весь курс отправлял на пересдачу. А девочек часто и на вторую, какими бы умными они ни были.
– Сексист несчастный, – фыркнул Павел и ткнул локтем белого от нервов Рому. – Ну же, крепись!
Все студенты боялись не столько самого Игната Лаковского, сколько его поразительного таланта обливать грязью абсолютно любой проект, выставив его глупой безделушкой, а автора – посредственностью. Он мог не принять работу, обнаружив в ней крошечный изъян. В прошлом году Жене несказанно повезло: академик не был назначен председателем комиссии, и это позволило ему получить заветное финансирование разработки ИИ-камеры.
К небольшой трибуне, подсвеченной голубоватыми светодиодами, вышла девушка.
– Дорогие участники, приветствуем вас снова! Просьба разблокировать мини-экраны перед вами и перенести файлы ваших презентаций в папку конкурса. А пока мы по традиции хотим предоставить слово победителю прошлого года Евгению Вишневскому.
Женя молча встал, чувствуя на себе липкий взгляд Лаковского, который дважды уничтожал его разработку в предыдущие годы. Подойдя к трибуне, студент уперся в нее руками и оглядел собравшихся: четырнадцать проектов предстоит прослушать.
– Я честно готовил речь, – начал он, неловко наклонив голову и откидывая с лица волосы, и на лицах многих возникли нервные улыбки. – Но скажу, как чувствую. Несмотря на итоги конкурса, любая идея, любая мысль имеет ценность в общем научном поле.
– Ваши ИИ-котики великолепны! – произнес женский угасающий голосок, поэтому пришлось переспросить.
– Форму не я придумывал, – поспешил оправдаться Женя. – Но спасибо.
– А вы сейчас работаете над каким-то проектом? – спросил другой студент.
– Да, сейчас я совершенствую свой ИИ, чтобы его можно было использовать для чего-то большего, чем для сканирования улиц.
– Чего-то бо-ольшего! Кончай воздух сотрясать, – чавкнул голос Лаковского. – Мамкин полицейский.
Чувствуя себя словно облитым мокротой, Женя стиснул зубы и набрал в грудь воздуха для изящной контратаки:
– И напоследок хочу сказать одно: не критикуют тех, кто ничего не делает. А больше всех критикуют смелых и талантливых. Верьте в себя. Вы и ваши научные поиски неоценимы и нужны миру.
Он повернулся на пятках и расслабленной походкой вернулся на свое место, с удовлетворением глядя, как воодушевился Рома.
И началась расправа над студенческими проектами. Раз за разом выходили к трибуне юные разработчики, раз за разом Лаковский награждал их самыми разнообразными ярлыками: «бездарь», «глупый», «скудоумный». Никто не мог возразить ему: авторитет академика был велик и непоколебим.
Один незатейливый на вид молодой человек по имени Сергей Тарасов представил сложное и необычное устройство на основе нановолосков – неразличимые взглядом нити, которые в последние десять лет активно использовались во многих областях: от медицины до робототехники. Устройство Сергея должно было помочь скорейшей адаптации детям с аутизмом. Лаковский одним словом отправил его в мусорку, сказав, что «все аутизмы от взбалмошных мамаш», и лечить надо их, а не детей, а заодно желчно прокомментировал его прошлогоднюю разработку: нановолоски против деменции. Автор разработки, дрожа то ли от нервов, то ли от злобы, удалился на свое место, откуда буравил академика взглядом.