Горизонты безумия
Шрифт:
– После того, что случилось в лесу, я в чёрта лысого готов поверить, – Юрка остановился напротив Димки. – Но никак не в сказку о троице беглых, что разгуливают средь бела дня по городу. Да он и сам, в этой одежде, вполне сойдёт за одного из них.
– Он же защитил нас! – вступилась Иринка.
– Ириш, помолчи, прошу тебя, – Светка нервно тряслась; она обхватила себя руками за плечи. – Скажи правду – кто ты такой? Прошу.
Димка вздохнул.
– Ты беглый? – спросил с дерева Ярик. – Пришёл поиграть?
Димка развёл руками.
– Да объясните толком, кто такие эти беглые? Поймите, я в таком же положении,
– Беглые – это те, кто сопротивляются системе. Они бегут от режима тотального контроля, поклоняются богам, желают, во что бы то ни стало, вернуть прежний порядок, с границами, конфессиями и языковым барьером, – Юрка умолк. – Они верят в священное писание, а вовсе не научным фактам.
Димка испуганно сглотнул.
– А это место – окраины города Снежинска, – подытожил Вадик.
– Теперь твоя очередь отвечать, – подмигнул с сука Ярик и вновь свесился вниз головой.
Димка не знал, что сказать... Но сказать что-то было нужно. Потому что ждали ребята. Ждала, закусив губу Светка. Ждала Иринка, не смея шелохнуться. Даже Разбойник вынырнул из камышей, сонно зевая: мол, ну же, скажи хоть что-нибудь!
– Мой брат, Олег... – неуверенно начал Димка. – Он попал в аварию... Сильно разбился. Сейчас в коме лежит. На лечение нужно много денег. Поэтому родители продали старую квартиру, и на часть вырученных денег приобрели домик тут, в Нижней Топи. Вчера мы с папкой как раз и переехали. Мама не смогла – она в больнице с братом сейчас.
Димка умолк. Обречённо глянул на ребят; те поочерёдно смотрели друг на друга. Наконец Юрка сказал:
– Я очень тебе соболезную. Мы все соболезнуем твоей семье, но... Пойми. Здесь нет города с названием «Нижняя Топь». У нас нет денежной системы. И у нас дети не лежат в коме... Их отпускают, чтобы ни мучить.
– А как же родители?
Дети синхронно отвели глаза.
Димка почувствовал, как пространство вокруг него принимается снова раскручиваться – в ушах засвистело, в глазах зарябило, в голове что-то щёлкнуло.
– Да чего ты пристал к нему! – прозвучал откуда-то издалека рассерженный голос Светки. – Он же не такой, как те, другие! Даже если беглый! Неужели для тебя это так важно?!
Удушье отпустило, и Димка вздохнул полной грудью. Картинка замерла.
– Ты как? – перед взором материализовалось встревоженное лицо Светки. – Они больше не пристанут, я ручаюсь!
– Домик со смешным чердаком, – зачем-то сказал Димка. – На окраине города, рядом с парком. Ведь есть такой в вашем Снежинске на Затинной?
Светка попятилась.
Юрка побледнел.
Ярик разинул рот, а Иринка просто хлопала длинными ресницами – для неё разговоры старших ребят были пока непролазными дебрями.
И только один Вадик сохранил самообладание.
– Это «Хронос», – тихо сказал он. – Они там, у себя, что-то испытывают. На нас.
– Ты уверен? – спросил Юрка.
Вадик кивнул.
– Видишь кота? Это – британец. Такой породы не существует уже более ста лет. Потому что её вывели искусственно, поработав над геномом. Все экземпляры были умерщвлены генетиками по приказу «Хроноса». Ты ведь и сам это прекрасно знаешь. А вот ещё... – Вадик подошёл к Димке и указал на язычок кед. – Это эмблема фирмы, изготовившей продукт, – реклама.
– Ты не беглый! – скакала на одной ноге радостная Иринка.
Светка кивнула.
– Да, не беглый. Но тогда кто ты такой... и откуда?
Вадик загадочно улыбнулся.
– Думаю, всё просто: он из прошлого.
Ярик всё же сорвался...
– И что же, совсем никаких границ? – Димка шокировано изучал линии на ладонях, словно те остались единственными преградами на всём белом свете.
– Согласен, в твоём понимании, это звучит, как нонсенс или парадокс, – Вадик развёл руками. – Но так есть... Точнее стало за полтора века, через которые ты по какой-то неимоверной причине перескочил.
Димка нервно сглотнул.
– Так, получается, и войн больше нету? – спросил он, почему-то обращаясь к задумчивому Юрке.
– А смысл теперь в них? – отозвался мальчик.
Димка пожал плечами.
– Доказано, – встрял Вадик, – что за всю историю человечества войны провоцировали всего три фактора. Это религия, деньги и желание захватить новые территории – то есть, битва за господство. Когда же три основные догмы войны утратили вес, надобность или потребность в силовых конфликтах отпала сама собой. Ну, сам посуди: сидя в своей квартире, ты никогда и ни за что не возьмёшь топор и не станешь рубить новую дверь рядом со старой – потому что глупо. Или, на примере с человеком: разве сможешь ты обидеть младшую сестрёнку только потому, что у неё сегодня настроение лучше, чем у тебя? Ответ так же очевиден – нет! – Вадик раскраснелся. – Все люди – братья и сёстры. Да, они продолжают соревноваться, кто более умный или ловкий. Но такое соперничество вовсе не отдаёт запахом пороха или следами радиоактивного заражения, как то было раньше... – Вадик осёкся, виновато покосился на притихшего Димку. – Прости... Я, не подумав, ляпнул.
– Да всё в норме, – натужно улыбнулся Димка. – Я просто даже не могу представить то, о чём ты рассказываешь. В моём времени подобным единением и не пахнет. Человечество, словно с цепи сорвались! Единственная цель – это причинить страдания. Неважно кому, лишь бы насладиться собственным величием... а ещё безнаказанностью, плюс понаблюдать за тем, как кто-нибудь мучается. Хотя... Последнее время в Интернете стали появляться видеоролики расправы над военнопленными. Их снимают и выкладывают религиозные фанатики на Ближнем Востоке. С одной лишь целью: чтобы запугать до умопомрачения. А наказание... Они уверены, что ведут священную войну против неверных – своего рода, выполняют волю Аллаха, который не приемлет иных вер или конфессии. Соответственно, ярый его приверженец, после смерти попадёт в небесный рай, где ему будут оказаны всяческие почести за непоколебимую веру и заслуги.
– Мамочки, – Светка обхватила себя руками за плечи. – Это же варварство.
Димка кивнул.
– Даже животные себя так не ведут, – заметил Юрка. – А тут существа, наделённые самосознанием.
– А я ещё отцу не верил, когда он рассуждал на тему Бога, – Димка сокрушенно вздохнул.
– А чем он занимается? – поинтересовалась Светка.
– Он писатель.
– Ничего себе! – Ярик даже позабыл про отбитые конечности. – И о чём пишет?
– В основном, фантастика. Но последнее время, всё больше философствует. Особенно после того, как Олег попал в больницу. Мне кажется, отца что-то грызёт изнутри.