Горькие звёзды
Шрифт:
Но что еще приятнее, это будет ее достижение! Ей дадут имя, имплантаты и новые органы высшего класса, повысят до младшей королевы. Она получит право на гвардейский отряд, на целый десяток, или даже — давайте мечтать нескромно! — сотню лучших воинов.
И дальше, наконец, начнется настоящая жизнь…
Замечтавшись, послушница сама не заметила, как стала погружаться в сон. Лунное притяжение усиливалось; ее единственная подруга, много лет напоминавшая своим вечным танцем, что эшмалеф еще не мертва, искрилась в свете звезд, улыбалась позолоченным лимбом. Так бы и кружиться с ней друг напротив друга, пока какой-нибудь большой красивый капитан с мужественными педипальпами не явится за ней в
Эшмалеф резко проснулась с ощущением, будто забыла о чем-то важном. Благодарить, спаситель, благодарить… Человек!
О, Соборная душа, что за дура! Ксеносапиенс куда более хрупки, чем эшмалеф, нельзя их надолго оставлять в беспомощном состоянии.
Послушница лихорадочно выбросила хоботок и осмотрела пещеру. Ее помощник лежал там же, где она его оставила — на краю грязевой лужи. Она решила быстро осмотреть его, прежде чем будить. А то вдруг с его телом что-то не так, и его пробуждение будет болезненным? С добрыми помощниками так не поступают.
Человек неглубоко и редко дышал, пульс был слабым и нестабильным. Обеспокоенная эшмалеф проверила на вкус его кровь, и обнаружила, что та сильно загустела. Похоже, земляне довольно быстро теряют воду. Послушница спешно приготовила и влила человеку в рот немного слабого водного раствора солей — каковую жидкость обычно и предпочитают сухопутные разумные.
Вода оказала свое благотворное действие, тело явно стало оживать. Несколько дней без пищи вряд ли существенны даже для таких хрупких созданий. А вот с теплом были проблемы — температура тела человека была на несколько градусов ниже, чем ранее. Впрочем, эшмалеф быстро придумала выход, подключившись к нейрочипу помощника и заставив его скелетные мышцы сокращаться с высокой частотой. Спустя некоторое время человек согрелся. Послушница как раз успела проверить его раны, дабы убедиться в отсутствии нагноений.
Кажется, все в порядке, пора будить. Человек хорошо ей послужил, теперь пусть пойдет, проветрится, приведет себя в порядок, заодно поищет еды для нее. А как найдет еду, надо будет его отпустить, вдруг у него остались нерешенные человечьи проблемы, не возвращенные долги — пускай гуляет, а то скоро будет поздно. Для всех землян скоро будет поздно…
Эшмалеф подала соответствующие команды на нейрочип.
Человек не проснулся.
Стараясь не паниковать, эшмалеф ударила помощника электричеством. Ничего. Химические стимуляторы в кровь. Без эффекта. Электрошок через нейрочип. Выделил жидкие экскременты, но не проснулся.
На некоторое время послушница отсоединилась и стала обдумывать ситуацию. Что же это такое может быть? Его тело относительно здорово, от нескольких дней голодного сна еще никто не умирал. Особых признаков лучевой болезни не видно. Головой не бился… Вот оно! Когда человек вернулся с задания, она извлекла из его черепа неглубоко засевшую свинцовую дробь, продезинфицировала и заклеила раны. Только вот ранение в туловище, и ранение в голову — очень разные вещи.
Снова подключившись к нейрочипу, она запустила наиболее обширное сканирование нервной системы и стала проращивать внутрь мозга углеродные трубочки для биохимического зондирования. Поддерживающий имплантат хоботка запротестовал, но сейчас ей было не до того. Вскоре худшие опасения послушницы подтвердились: с одной из дробинок какая-то микроскопическая мразь проникла внутрь черепной коробки и нашла путь в мозг. Инфекция вызвала обширную энцифалопатию, в несколько дней разрушившую всю переднюю часть коры мозга.
Теперь она могла будить его сколько угодно: некого
Позволив медимплантату определить тип инфекции и закачать через хоботок антибиотики, эшмалеф отсоединилась и потерянно замерла. Будь у нее конечности — опустила бы их.
Что же за бестолковая дура! Угробила на ровном месте уже второго человека. Они на нее как на богиню смотрели, а она — такое ничтожество. Вроде бы все шло хорошо, судьба благоволила ей, но она все равно нашла, где облажаться. И, главное, как же это было на нее похоже…
Всю жизнь у нее все получалось хуже, чем у других, любое дело давалось труднее, чем другим. Не мудрено, что все удивились, когда она дэвам не ведомым образом смогла пройти отбор в монастырь боевых королев. А уж там она получала по первое число как будто по расписанию. До сих пор остается загадкой, как она вообще дожила до выпуска и даже получила сертификат кандидатки на должность капеллана Звездного Войска.
И, правды ради, даже обнаружение отличного места для форпоста нельзя назвать ее личным достижением. Хотя бы потому, что она выжила и подала сигнал, попутно провалив свое первое задание: вместо того, чтобы принести мобильный передатчик королеве, отвечавшей за транспортировку послушниц, она просто юркнула в автомат выброса планетарных дронов, как только все пошло в раздрай. Можно сколько угодно оправдываться, что тем самым она придала смысл подвигу безымянных навигаторов, в считанные секунды почувствовавших обитаемую планету, когда пожираемый дэвом корабль совершал невозможный прыжок через пространство. Но факт есть факт — ее заслуги в этом нет.
Если же говорить совсем честно, то она не может и утешаться, что принесла спасение землянам. Знай они, какое это спасение… разбомбили бы ее дэвову пещеру до литосферных плит. Вместо быстрой легкой смерти, которую им подарили бы дэвы, они теперь проведут тысячелетия в жестоком рабстве у военной машины эшмалеф. Дэвы убили бы… сколько там вообще землян?.. миллиард от силы. Но под властью эшмалеф родятся и погибнут в атомном огне миллиарды миллиардов. И вряд ли эти будущие винтики системы будут рады, что вообще родились и хоть немного пожили: всем разумным трудно и обидно быть дешевым органическим аналогом роботов.
И, главное, был бы еще во всем этом смысл. Ведь эшмалеф все равно никак не могут победить. Реальность обречена, и все они проводят свои единственные жизни не так как следовало бы. Она хотела бы просто спокойно жить где-нибудь на дне родного улья, делать то немногое, что у нее хорошо получается — вышивать золотые литании и петь старинные песни. Но в этой вселенной такое невозможно. Говорят, принять бесконечность войны, значит, избавиться от душевных метаний. Она приняла — и получила только боль.
Волны черной меланхолии захлестывали послушницу с головой, материализовались, тугими узами сжимали ее сердца. Луна, ее бывшая подруга, насмешливо кружила вокруг нее, будто рисуя в пространстве круг страданий, из которого живым не дано вырваться. Луна — мертва, и мертвым не больно. Лживая, ложная подруга.
Жизнь — это ад.
7
Ангелы бедствий
Пробуждение было тяжелым и каким-то неловким. Вот поэтому ей нельзя радоваться: стоило столкнуться с новыми неприятностями, как расшатанные нервы бросило из эйфории сразу в другую крайность. Кажется, вчера жизнь ей представлялась исключительно в черном свете. Чего она там успела надумать, прежде чем милосердная тьма набросила свою сонную вуаль на недостойную послушницу? Неважно, главное, кроме луны свидетелей не было. Свидетелей не было…