Горький берег солёного моря
Шрифт:
– Вам лучше? – спросил Олег.
– Да, благодарю.
Девушка рассчитывала, что они хоть немного постоят вдвоем с Олегом, и она сможет задать ему вопросы, которые накопились за недолгое время от начала бала. Однако почти сразу за молодыми людьми на террасу вышли двое: пожилой мужчина, прихрамывающий на правую ногу, и девушка одних лет с Анной с волосами цвета пылающего заката.
Олег сразу узнал гостей. Поклонился мужчине, поднес к губам руку девушки, приветствуя их. Взяв под руку Анну, "помог" ей повернуться лицом к гостям.
– Матушка,
Мужчина поклонился, девушка сделала реверанс. Поднявшись, Руфина Модестовна улыбнулась какой-то лисьей улыбкой и произнесла:
– Ну, зачем же так официально, Олег? Ни к чему Анне (вы ведь не против такого обращения) звать меня по имени отчеству. Пусть привыкает к нашей маленькой забаве и называет меня Маркизой, как и все в здешних краях.
– Если это не доставит вам неудобства, Маркиза, – отозвался Олег.
Руфина Модестовна улыбнулась ему немного кокетливо. Потом взгляд ее скользнул по лицу Анны, и девушка совершенно точно поняла, что само ее существование доставляет неудобство Маркизе.
– Позвольте выразить вам мое восхищение, Анна Трофимовна, – улучив момент, с поклоном сказал граф Лаврентий Анатольевич.
Анна улыбнулась графу, собралась вновь сделать реверанс, но внезапно обнаружила, что граф на нее уже не смотрит. Взяв Олега за руку, старый граф притянул его к себе и нежно обнял, словно родного сына.
– Олег! Как долго мы не виделись!
– Почти два года, Лаврентий Анатольевич.
Отстранившись от молодого человека, граф с интересом принялся разглядывать его.
– Почти не изменился. Нет! Совсем не изменился! Все так же хорош собой. И науками все занимаешься? Слышал, что это твоими трудами поместье поднимается. Ну, молодец, молодец. Вот повезло же Леониду! Такой сын замечательный. Не то что мои: двое, а толку ни от кого нет.
– Помнится, при нашей последней встрече вы хвалили Мелентия.
– Хвалил. А что еще остается, не могу же я сказать, что все свое состоянию бездельнику передам?
Олег нахмурился, словно не решаясь задать какой-то вопрос. Но граф понял ход его мыслей и с явной неохотой произнес:
– Жив, слава Богу, мой Василий, – месяца два назад письмо от губернатора получил. Бедствует, но живет мой блудный сын.
Олег заметил внезапную перемену в Анне, едва граф упомянул имя своего старшего сына. Не зная, чем объяснить волнение девушки, молодой князь решил отвлечь ее разъяснениями:
– Василий – старший сын Лаврентия Анатольевича. Уплыл за море, и почти два года не было от него вестей.
– Нарочно не писал мне! – поспешил добавить граф. – Поссорились с ним, вот и решил вовсе о себе сведений не присылать.
– А про Юлию ничего неизвестно? – вмешалась в разговор Маркиза.
Олег уже качнул головой, когда граф вновь заговорил:
– Как же неизвестно? Губернатор написал, что хозяйка она в большом доме. С Василием дружбу водит. Счастлива, не иначе.
– Вот как… – с облегчением выдохнул Олег. – Но отчего
– Этого не знаю. Могу адрес дать. Напиши, Олег. Вдруг отзовется.
Молодой человек согласился, хотя понимал, что если сестра до сих пор не единой строчки им с отцом не написала, то вряд ли станет отвечать на письмо.
"Ну и ладно. Главное, что жива и счастлива," – рассудил Олег.
– Но возвращаясь к моему бездельнику, – вновь заговорил граф. – Не окажешь ли ты мне услугу, мальчик мой?
– Все что угодно, Лаврентий Анатольевич.
– Займи моего Мелентия. Хоть на охоту возьми его разок. Знаю, что поссорились вы, но мочи нет его больше в доме терпеть. Хоть бы полдня в тишине да покое провести.
– Не вижу никаких препятствий к этому, Лаврентий Анатольевич. А ссора наша такая пустяковая была, что я уж и думать о ней забыл. И Мелентий, надо полагать, тоже. Я заеду к вам завтра, поговорю с ним.
– Отчего же завтра? Вы можете поговорить прямо сейчас! – удивился граф.
Олег нахмурился. Мелентий был известным человеком в здешних местах. И, к сожалению, известным не с лучшей стороны. Особенно много неудобств доставляла его привычка приходить на балы тогда, когда его туда не приглашали. Впрочем, как ни старались упрекнуть его хозяева в плохом поведении, сделать это в открытую никто не мог. Молодой человек так ловко маскировал свой визит убедительными причинами, что не было никаких поводов выставить его за дверь без опасения прослыть негостеприимным.
Оставлять Анну без присмотра у Олега не было ни малейшего желания и права. Но и отказать старому другу в небольшой просьбе молодой человек не мог. Получив заверение Лаврентия Анатольевича, что княгиня не будет брошена в одиночестве, Олег отправился на поиски друга.
Как и предполагалось, свободные минутки между танцами Мелентий коротал в весьма приятной компании. Окруженный юными красавицами и их сопровождающими, молодой человек с упоением предавался тому делу, которое давалось ему лучше других: забавлял слушательниц полуфантастическими байками об охотах в дальних краях. Дамы слушали Мелентия с неизменным восхищением, замиранием сердца и отчетливо проступавшим на их прелестных личиках желанием быть единственной и неповторимой для говорившего.
Да и могло ли быть иначе? Мелентий был чертовски хорош собой, обладал завидным чувством юмора, умел быть галантным и обходительным. Умел сказать то, что хотели услышать, и промолчать тогда, когда требовалось. К тому же он был потомком и единственным наследником древней дворянской фамилии и весьма внушительного состояния.
– И тогда я спрятался за кустами колючек, – расслышал Олег фразу.
Князь усмехнулся. Репертуар его друга с годами не менялся. Мелентий рассказывал все ту же историю про индийского тигра, что поражала внимание слушателей и год, и два, и пять назад. Лишь однажды история претерпела небольшие изменения. После обвинений настоящего охотника в "некоторых преувеличениях действительности".