Горький хлеб истины
Шрифт:
Л ю б о м и р о в. Все это теоретически. А практически?.. Какие есть шансы?.. И что бы ты сделал?
П и р о т е х н и к (растерянно). Я знаю, что мину трогать нельзя.
Л ю б о м и р о в. Ну, это теория.
П и р о т е х н и к. Ну, теория. А тронете - и взорвется... Это практика.
Л ю б о м и р о в. Солдата надо спасать... Тут тебе и теория и практика.
П и р о т е х н и к. Я отвечаю за мину...
Л ю б о м и р о в. А я за жизни... (Сурово.) Посмотрите, есть ли рядом щели в земле. Если удастся извлечь мину...
С е р а ф и м а.
Л ю б о м и р о в (пиротехнику). Тогда вы свободны! (Киреевой.) Аня, как рана?
К и р е е в а. Кожу вокруг мины промыла и смазала йодом. Рану обложила стерильными салфетками. Ввела морфий и кофеин.
Л ю б о м и р о в. Пульс на голени и стопе прощупывается? (Надевает марлевую повязку.)
К и р е е в а (смутилась). Извините... Не проверила. (Тоже надевает марлевую маску.)
Л ю б о м и р о в. Прошу всех удалиться.
К и р е е в а (к Серафиме). Доложи начальнику госпиталя.
Серафима убегает.
Л ю б о м и р о в. Аня... А теперь уходи. Удались на безопасное расстояние.
К и р е е в а. Товарищ генерал! О чем вы говорите?! Я ведущий хирург госпиталя... Приказать удалиться вам я не имею права... Но спасать здесь раненого - это моя работа.
Л ю б о м и р о в. Аня... Аннушка... милая... Ведь все может случиться... Зачем же вдвоем?.. Умоляю тебя... Это не женское дело... Ведь у нас еще сын...
К и р е е в а. Алеша, нельзя тебе... Меня нетрудно заменить... Ты, может, один такой на весь фронт. Алеша... все будет хорошо. Я справлюсь... У меня руки не дрогнут. Уйди отсюда. Ну, прошу тебя, Лешенька... (В ее голосе звучит мольба. Она строго смотрит на Любомирова и идет в операционную.)
Любомиров медлит, смотрит ей вслед. Затем решительно направляется туда же.
Д л и т е л ь н а я п а у з а. На парусиновой стенке видны тени Любомирова и Киреевой, которые начинают операцию.
З а т е м н е н и е.
Палатка Ступакова. Декорация без изменений. С т у п а к о в стоит перед топографической картой и о чем-то размышляет. Потом подходит к столу и делает какую-то запись.
С т у п а к о в (размышляет вслух). Если они разрешат мне расположить госпиталь на два километра северо-западнее, а они, разумеется, разрешат, тогда Вера может не возвращаться... Санрота тридцатого будет работать в зоне моего передового хирургического отряда, и я прикажу командиру санроты, чтобы моя дочь...
Слышится топот, в палатку влетает взволнованная С е р а ф и м а.
С е р а ф и м а (задыхаясь, говорит сквозь слезы). Ой, товарищ начальник!.. Там принесли Володю!.. Страшно ранен!.. Трогать нельзя... А он чуть живой...
С т у п а к о в. Спокойнее, спокойнее, медсестра. Толком докладывайте... Раненые к нам каждый день поступают.
С е р а ф и м а. Так Володя ж, Володя! Гвардии лейтенант Савинов!..
С т у п а к о в. Савинов? Знакомая фамилия... Постойте! Тот самый! Из команды выздоравливающих?!
С е р а ф и м а. Да. С которым Верочка утекла!
С т у п а к о в (сурово). Почему истерика?! Вы что, до сих пор не видели тяжелых ранений?..
С е р а ф и м а. Его нельзя оперировать... Взорвется, и все погибнут...
С т у п а к о в. Кто взорвется?
С е р а ф и м а. Мина взорвется и всех поубивает...
С т у п а к о в. Какая мина?!
С е р а ф и м а. Немецкая... маленькая, как свеколка...
С т у п а к о в. Что за чушь? Где мина?!
С е р а ф и м а (причитая). В ем, в бедре у него застряла!.. Не разорвалась!.. Пиротехник сказал - поубивает всех, если трогать будут!
С т у п а к о в (трясущимися руками берется за графин, наливает в стакан воду, вначале пьет сам, потом протягивает стакан Серафиме). Мина в человеческом теле... Операция сопряжена с гибелью не только раненого... Надо посоветоваться... (Кидается к телефону, крутит ручку.) Алло!.. Соедините по экстренному с "Сосной"! "Сосна"?.. Девушка, немедленно главного!.. Главного армейского хирурга!.. Любомирова! Как нет?.. Это Ступаков говорит! К нам поехал?! (Кладет трубку, делает несколько шагов по палатке. Останавливается перед Серафимой.) Срочно ко мне Анну Ильиничну!
С е р а ф и м а (с удивлением). Так она ж его оперирует!
С т у п а к о в (вздрагивает). Она что, не соображает?! Погубит и себя и людей... (Бегает по палатке, позабыв о Серафиме, которая наблюдает за ним.) Спокойнее, спокойнее, Ступаков. Так... Значит, взялась за операцию, не спросив ни совета, ни разрешения... Сейчас нагрянет начальство, а в госпитале чрезвычайное происшествие... Анна Ильинична героически рискует жизнью, спасая прославленного разведчика, а начальник госпиталя хирург Ступаков спокойненько отсиживается в палатке... Красиво, ничего не скажешь... (Вдруг, словно впервые увидел Серафиму, останавливается перед ней.) Вы подтвердите, что доложили мне о мине после того, как началась операция?
С е р а ф и м а. Кому подтвердить-то... (Что-то соображает.) А-а, подтвержу! А чего ж, подтвержу, коли оно так и есть.
С т у п а к о в. Тогда бегите к пропускному пункту и, как только подъедет машина Любомирова, сразу же позвоните мне!
С е р а ф и м а. Так они уже приехали!
С т у п а к о в. Когда?!
С е р а ф и м а. Дак недавно. Приехали и целовались с Анной Ильиничной... А сейчас оба в операционной.
С т у п а к о в (ошеломленно). Дура-а!.. (Выбегает из палатки.)
З а т е м н е н и е.
Перевязочная палатка операционно-перевязочного блока. Декорация без изменений.
Сцена пуста. На парусиновой перегородке контрастно видны тени К и р е е в о й и Л ю б о м и р о в а, склонившихся над С а в и н о в ы м.
В перевязочную входит С т у п а к о в. Он в белом халате. Некоторое время наблюдает за ходом операции. За перегородкой вдруг что-то звякнуло. Ступаков в испуге отшатывается. Затем, овладев собой, нерешительно идет за перегородку.
Видно, как выпрямилась тень Любомирова. Слышен его голос: "Иван Алексеевич, прошу вас покинуть операционную..." Тень Ступакова неподвижна. Снова слышен голос Любомирова: "Я приказываю покинуть операционную!"