Горький шоколад с ароматом ванили
Шрифт:
Шаг ко мне, и мне пришлось слегка запрокинуть голову, чтобы видеть его глаза, которые с любопытством и лишь небольшой долей насмешки, наблюдали за мной.
— Думаю и так понятно, что женщины не платят за секс со мной, — он понизил свой тембр голоса до лёгкой хрипотцы. — Собственно, как и мне не приходится платить за секс с ними.
— О, я так и поняла, что твое тело не храм, а скорее метро.
Он свёл брови, не понимая моего сравнения. На мой взгляд, очень удачного.
— Все ходят, выходят — снуют туда-сюда. Слишком большой поток людей. Совсем
Секунду его лицо сохраняло без эмоциональную маску, но потом Даниэль разразился смехом, вгоняя меня в краску.
Я не понимала этого мужчину, его реакцию. Ведь я буквально назвала его проституткой, попрекнула в том, что он меняет женщин чаще нижнего белья. Хотя я приходилась ему никем, чужим человеком, и не имела права говорить что-либо о его личной жизни. А итогом на мой выпад был весьма продолжительный смех. Красивый смех.
Но с другой стороны, если бы ему не нравилось моё желания укусить его, задеть за живое, то почему он продолжает отвечать на мои попытки и провоцирует на новые?
Даниэль Арно, что за игру ты затеял? И почему она мне так нравится?
— Вообще-то, — Даниэль обошел меня и облокотился бедрами о высокую столешницу, не увеличивая расстояния между нами, — я считаю своё тело храмом. У меня достаточно специфичный вкус, — его глаза загорелись недобрым огнём. — Устоявшийся. Уже многие годы. И ты — под него не вписываешься.
Я ощетинилась от его хамства и уверенности в своей привлекательности, что правая рука, замахнувшись, стремительно неслась к его щеке. В нескольких сантиметрах от цели, моё запястье перехватывают, больно сжимая.
Даниэля забавляла вся эта ситуация. Пока у меня внутри всё бурлило и кипело, он играючи, наклонил голову в бок и, не сводя с меня взгляда, поднес руку, что он остановил, к себе ближе, обхватывая губами мой указательный палец.
Мои губы раскрылись от удивления, неожиданности… и жара.
Лицо вспыхнуло моментально. Только от возмущения или внезапно накатившего возбуждения — этого было не разобрать. Но я боялась пошевелиться, моргнуть. Лишь бы не упустить ни одной секунды, пока его губы так плотно обхватывают палец, и голова начинает двигаться вверх, скользя по фаланге, слизывая весь соус. Рот Даниэля оторвался от меня с пошлым чмоком.
— М-м мёд, оливковое масло, перец, соль, — поводя языком у себя во рту, задумался на мгновенье, — чеснок?
Я кивнула, не в силах, что-либо сказать после этой выходки.
— Но что-то еще? — его глаза сузились.
Прочистив горло прошептала:
— Паприка.
— Конечно, — с видом победителя, Даниэль оторвал свою пятую точку от нашего стола. — Вкусно, — бросил он, уходя.
— Козел, — прозвучало сухо, но яро.
— Стерва, — услышала я в свою сторону.
Настоящая любовь не может остаться безответной
Настоящая любовь не может остаться безответной. Если любовь безответна — это инстинкт.
Дмитрий Емец
После моего казуса с юбкой на работе, на следующий день, я отправилась с любезно одолженным мне пиджаком, в кабинет к боссу, надев на этот раз юбку немного покороче. Хотелось снова почувствовать на себе этот голодный взгляд шикарного мужчины, но к моему огромному разочарованию, секретарь Александра оповестила меня, что он на переговорах и еще не скоро появится в офисе. Расстроившись, я все же вернула пиджак, повесив на спинку его кресла.
Уже на следующее утро, в моем крохотном, но до ужаса уютном кабинете, меня ждал сюрприз. Огромный букет белоснежных лилий красовался на столе, чей стойкий, но приятный запах заполнил всю комнату. Мой бывший парень за два с половиной года наших отношений, дарил мне цветы только пару раз, и даже если собрать все его букеты вместе, они проиграют в размере с этим шедевром на моем столе. Взгляд упал на записку сверху: «Он смотрится на твоих ножках лучше, чем на мне. А.». В тот день мы с Александром так и не пересеклись.
К вечеру поднялась сильная метель. Из-за диких пробок на дороге, я не успевала заехать домой переодеться, поэтому пришлось ехать сразу на кулинарные курсы.
Даниэль вёл себя как ни в чем не бывало. Первая половина занятия была также посвящена лекции, вторая — практической части. Предварительно обдумав стратегию поведения с этим французским хамом, решила, что нет ничего лучше, чем простой русский игнор.
Только все мои планы полетели с высокой башни, разбиваясь и превращаясь просто в пыль, когда Даниэль прижался ко мне со спины. Все вокруг были увлечены приготовлением блюда, и нас никто не замечал. Я забыла, как дышать и рационально мыслить, стоило почувствовать его упругость меж моих ягодиц. Такое забытое и сладостное ощущение… И это дало толчок моей фантазии.
Я так жаждала заполучить его тепло голого тела, чтобы он заглушил те мурашки, что колко бегают по коже. Хочу, чтобы он обхватил меня сзади, поднял резко юбку, сорвал трусики. Он — дикий, страстный. Грубо берёт за горло, немного сдавливая, до звёздочек перед глазами, до крепкого узла желания внизу живота. Он трется своей головкой об мои намокшие складки, провоцируя на тягучий стон. Хватаюсь за край стола, пытаясь устоять на месте...
"М-м слишком сладко»: — его горячий шёпот около моего уха — не фантазия. Это было в реальности, где Даниэль слизывал со своего пальца приготовленную мною пропитку для кексов.
Но потом он отходит от меня, и все оставшееся занятие катится к чертям, как и мои попытки отрицать, что я не хочу с ним переспать. Меня тянуло к этому гаду со страшной силой, что источал феромоны также легко, как дышал.
Но что делать дальше, я не знала.
С ещё более испорченным настроением вернулась домой — вся продрогшая до костей в этой чертовой короткой юбке в эту чёртову погоду. Плохая была идея изначально вспоминать о такой детали своего гардероба зимой. Но убедилась я в этом только на утро, еле проснувшись с тяжёлой головой и першением в горле.