Горький ветер свободы
Шрифт:
– Стало быть, вы не намерены заключать сделку на оговоренных ранее условиях? – еще раз уточнил Данте.
– На оговоренных ранее – не стану, – вновь подтвердил торговец.
– Отлично, – бесстрастно объявил Данте. – Сделка отменяется. Поскольку спор разрешился, господа, я вас оставлю: у меня срочные дела, – произнес он, вставая со стула и умышленно игнорируя отвисшую челюсть торговца. – Дон Джаннини, я хочу побеседовать с вами здесь ровно через час.
Управляющий кивнул, что-то растерянно пробормотав в ответ.
Ближе к вечеру Данте зашел ко мне в библиотеку.
– Как
Я уже знала, что это значит. Когда он так смотрит на книги, стало быть, пришел ко мне с определенной целью, но по той или иной причине не торопится начать разговор.
– Все хорошо, – ответила я.
– Нам надо кое-что обсудить, – заявил Данте, усаживаясь на стул. Все тот же, для посетителей.
Но на этот раз я не пыталась возражать.
– Что именно?
– Когда ты приехала в армон, мы подписали соглашение касательно твоего статуса и твоих обязанностей.
– Да.
Я напряглась не на шутку.
– Так вот, я хотел бы его пересмотреть.
Я взволнованно сжала пальцами подлокотники. Интересно, мне сейчас задают вопрос или ставят перед фактом?
– И какие же изменения ты хочешь внести?
– Я все обдумал и понял, что совершил большую глупость, определив тебя в библиотеку. Впрочем, возможно, для начала это было то, что нужно. Это помогло тебе акклиматизироваться в армоне и завести здесь знакомства. Но сейчас мне нужно от тебя совсем другое.
– Что же?
Мой голос источал лед, при этом я инстинктивно вжалась в спинку стула. Случилось то, чего я, в общем-то, ожидала с самого начала? Данте решил, что благородство благородством, но, в конце-то концов, в его распоряжении – купленная на невольничьем рынке рабыня, и глупо этим не пользоваться?
– Мы неправильно использовали твой потенциал, – ровным голосом продолжал Данте. – Ты обладаешь редкой квалификацией, в то время как исполнять обязанности архивариуса способны многие. Сегодня мы чуть было не совершили большую ошибку со сбытом камней, и все потому, что по-настоящему хороших специалистов в этой области днем с огнем не сыщешь. Да, есть люди, разбирающиеся в одном конкретном виде камней. Но не во всех сразу. Ты же написала диссертацию по амулетам. Признаюсь, я не сразу связал одно с другим. Но ведь амулеты – это, по сути, магические камни в действии. То есть фактически ты – специалист по камням?
– Некоторым образом, – осторожно сказала я. – Не по всем в равной степени, конечно же. Но разные главы моей диссертации действительно посвящены свойствам и применению разных камней; кроме того, в свое время нас возили на практику на некоторые месторождения… по большей части в качестве бесплатной рабочей силы, конечно, но кое-какая польза для нас в этом тоже была.
Я говорила больше, чем нужно, и не вполне отдавала себе отчет, зачем это делаю.
Вот именно поэтому я делаю тебе новое предложение, – заявил Данте, воспользовавшись паузой в моем рассказе. – Я хочу, чтобы ты оставила должность архивариуса и вместо этого сосредоточилась на камнях. Мне необходим высококвалифицированный специалист, который сумеет правильно классифицировать найденные рабочими камни. Определит, к какому виду они относятся и как их можно использовать. Ведь такая работа подходит тебе гораздо лучше, чем нынешняя, разве не так? –
– Можно сказать, что да, – подтвердила я.
– Будешь работать в паре с человеком, разбирающимся в ценах и вообще в цифрах, – продолжал Данте. – Одной из твоих задач будет определять степень ценности камня, но забивать голову вычислениями тебе не придется. Кроме того, ты будешь сотрудничать с управляющим. Новым, которого сейчас мне подыскивают. Старого я уволил. Ну, так как? Переписываем договор?
Я сосредоточенно глядела в стол. Когда Данте предложил мне место архивариуса, это уже можно было считать небывалым везением. Но теперь речь шла не просто о достойном занятии, а о работе по специальности. Если бы такой человек, как Данте, предложил мне подобную должность в Астароли, это считалось бы отличной карьерой. В происходящем было нечто сюрреалистичное, и я с трудом удержалась оттого, чтобы ущипнуть саму себя за руку.
– Конечно, – насильно вернула себе дар речи я.
– Отлично. – Все тот же деловой тон. – Бумаги оформит мой секретарь. Он же выяснит точный размер жалованья. Но, думаю, это раза в два с половиной больше того, что получает архивариус.
Я дважды моргнула ресницами. В два с половиной? Что вообще делают с такими деньгами?
Данте, это совершенно лишнее, – поспешила покачать головой я. – Серьезно. Ты даже не представляешь, насколько я тебе благодарна за твое предложение. Но такие деньги мне просто не нужны. Я и так почти ничего не трачу. Платить за еду мне не надо, за жилье тоже, за одежду и то я плачу только благодаря тому, что очень сильно настаивала. Ну, сам посуди: зачем мне такое огромное жалованье? Сэкономь хотя бы на этом.
– Ты спасаешь меня от голодной смерти, – сухо рассмеялся Данте. – Припомни: благодаря твоему сегодняшнему вмешательству я выгадал значительно большую сумму, чем та, о которой мы говорим. Так что давай обойдемся без самоуничижения. Ты будешь получать столько, сколько получал бы любой другой человек твоей квалификации на твоем месте.
Мне оставалось только согласно кивнуть.
– Вот и хорошо.
Данте поднялся с места и направился было к двери, но почти сразу же остановился и резко развернулся.
– Как тебе удается сочетать такое самоуничижение с такой гордостью?
Я вздрогнула от столь неожиданной смены как темы, так и тона, который больше не был ни деловым, ни сухим.
– И ответь мне, пожалуйста, на такой вопрос, – продолжал между тем Данте. – Когда я сказал, что предлагаю внести изменения в наш договор, о чем ты подумала?
Он был в ярости, теперь я видела это совершенно ясно.
– Ни о чем, – опустила глаза я. – Просто сначала не поняла, что именно ты имеешь в виду.
– Врешь, – отрезал Данте, и я точно знала, что взгляд его горящих гневом глаз устремлен прямо на меня. – Я отлично видел, как ты побледнела и вжалась в стул. Чего ты от меня ждала? Что я воспользуюсь своим положением? И каким конкретно образом? Впрочем, можешь не отвечать – я и сам догадываюсь! Черт тебя побери, Сандра, как долго ты собираешься меня бояться?! Чем я это заслужил? Почему Ренцо ты ни капли не боишься? Чем он лучше меня?
Я молчала, снова вжавшись в кресло, а в виски больно стучалась мысль: о чем он сейчас говорит?