Горький вкус Солнца
Шрифт:
Я размышляла о странном создании. Другие шуршакалы никогда не вели себя подобным образом, они не любили людей и не доверял им. Кулёк же, напротив, отчаянно хотел быть с нами рядом. Устал от одиночества? Но шуршакалы, как и злыдни, были стайными!
— А ещё я могу готовить, — говорил человечек. — Могу за лошадьми ухаживать…
— Лучше скажи, чего не можешь? — рассмеялся Дэр.
Я слушала смешные признания карлика и глядела на Марка. Он как всегда предпочитал молчание, и сидел, подставив лицо солнцу. Я заметила, что, когда светило на самой вершине небес, Марк может питаться его светом, становясь как будто больше и даже отвергая обычную еду.
Я тихонько
— Тебе он не нравится?
— Кулёк? Отчего же. Он нормальный. Первый карлик, который со мной заговорил.
— Ты не показал мне его домик.
— Вернемся — покажу.
— А что ещё мы будем делать, когда вернемся домой?
— В ближайшие недели нам не до поместья будет, Габриэль. Сейчас осмотрим странную тропу, о которой говорил Дэр, и тот колодец, через который ушли подонки. Потом мост, а потом — на острова.
Я кивнула.
— Дороги и путешествия. Неспокойное время мы выбрали для замужества!
— Не так важно когда, главное, как, — улыбнулся он. — Пора в путь.
Я радостно вскочила и первой села верхом. Вечер, где же ты? Теперь даже опасности не казались мне столь важными. Призраки, болезни, незнакомцы… Плохое быстро стирается из памяти, тем более что Марк спас меня, пришел вовремя. Мне не хотелось в ожидании чуда думать о прошлом. Прогоняя настоящее, я стремилась к будущему, отсчитывая секунды и часы.
Мы остановились на горном склоне, в серебряной березовой роще. На земле Грозовых росли дубы, ели и каштаны, а здесь — березы, сосны и рябины. Марк расстелил на земле плед, усадил меня и попросил подождать.
— Я на разведку вместе с Дэром. Поднимемся на вершину и глянем, что впереди. Не бойся, ребята останутся с тобой.
— За себя не боюсь, — сказала я. — Кулька возьмете с собой?
— От него никуда не деться, — усмехнулся Марк. — К тому же карлик может быть полезен.
И супруг, кивнул мне, ушел. Пока его не было, я, наверстывая упущенное, познакомилась с солнечными воинами. Их было четверо, а со стороны Грозовых — всего двое. Небольшой отряд, но с Марком и Дэром нигде не страшно. Раньше я бы побоялась оставлять мужчин наедине, вспоминая их бурное прошлое, но теперь хотела, чтобы они как можно чаще виделись, ведь это укрепляло силы обоих.
— Габриэль, вам налить чаю? — спросил красивый русоволосый юноша. Его звали Элдри. Ему было от силы шестнадцать, но парень запросто мог уложить на лопатки медведя.
— Мы разве не перешли на «ты», Элдри? — улыбнулась я.
Парень покраснел.
— Простите… То есть прошу прощения, Габриэль. Ты права. Я всё никак не привыкну.
— О, у меня сладкое есть! — вспомнила я и поглядела на остальных. — Если вам не надо сторожить, может, посидите со мной?
Грозовые, привычные к подобному и хорошо меня знающие, согласились тотчас, Солнечные пару минут раздумывали, но всё же кивнули. В итоге, когда вернулись Марк, Дэр и Кулёк, мы, смеясь, рассказывали короткие забавные истории. Было уже темно, воины развели костер, и мне было хорошо в их компании. Так чувствуешь себя только в кругу друзей.
Марк присел рядом, возле него устроился Дэр.
— А где Кулька потеряли? — спросила я.
— Он на вершине остался, на луну смотрит. Говорит, что она какие-то там песни поет, — хмыкнул Дэр. — Утром вернется.
Марк положил мою руку к себе на колено. Не знаю, почему, но остальные быстренько ретировались кто куда. Тот же Дэр отошел к Шторму, чему-то весело ухмыляясь. Обычно он так улыбался, когда подшучивал над Мэй.
Когда я поглядела на супруга, в его ладони лежало кольцо — удивительное, непривычное. Вились золотые веточки, и в них мерцали огоньки ярких голубых камней — во тьме казалось, что это запутавшаяся в сетях крошечная звезда, распавшаяся на кусочки. Марк не сразу надел его мне на палец. Он склонился, нежно поцеловал меня в краешки губ, провел пальцами по щекам и шее и остановил ладонь на груди.
— Здесь, — тихо сказал Солнечный.
Я протянула руку, и золотое кружево приятно согрело палец. Если Грозовые амулеты были подвижными и трескучими, то этот сидел смирно, отдавая только сияние и жар. Кольцо подошло отлично, но я не стала спрашивать, откуда Марку известен мой размер. Наверное, узнал у Дэра, а тот — у мамы, хотя кольца я носила редко.
— Спасибо, — прошептала я. — Мне очень нравится! Оно теплое и приятное.
Мы с Марком поглядели друг на друга. Я впервые осознала, как нелегко ему было последние годы — пытаться жить без чувств, без веры в чудо, без праздников и дружеских встреч. Он потому и не подпускал к себе воинов, что боялся снова причинить кому-то боль. Солнечный думал, что виноват в гибели Агны, хотя какое уж там, если старшая Магици была смертельно больна! К тому же это жуткое существо на болотах…
Я положила ладони ему на грудь, запрокинула голову и поцеловала мужчину в губы. Больше он один не останется, я найду способ вернуть жизнь в солнечное поместье, позову обратно улыбки и смех! Я повторила поцелуй, и губы Марк дрогнули. После третьего раза он ответил мне, прижал к себе и принялся целовать страстно и горячо. Новые ласки, непривычные и приятные, от которых я дрожала крупной внутренней дрожью, и даже сами воспоминания не могли помешать новой создаваемой нами памяти…
Мы легли рядом, и Марк обнял меня сзади, как и в прошлую ночь. Одеяло было не нужно. Я заметила, что Солнечные вообще не укрывались. К сожалению, приятность такого сна была нарушена отнюдь не радостными событиями. Оказывается, Солнечный разговаривал во сне, и он произносил не мое имя. Агна. Она все ещё была с ним в мире грез. Что они делали там, просто общались? Или она обнимала его, как я не смогу обнять, утешала, как не смогу утешить я? Болью отзывались во мне прежние мечты. Я знала, что проигрываю. Знала, что пути назад нет, и не сдалась — отчаялась.
Когда под утро я проснулась, супруга рядом не было, он стоял неподалеку и осматривал округу. Конечно, меня в список дежурных не внесли, но я и не горела желанием спорить. Возможно, потом, когда они устанут…
Последующие два дня мы ехали и делали короткие дневные и долгие ночные остановки. Всё шло хорошо, и я привыкла чувствовать Марка рядом, так же, как привыкла к тому, что он видит во сне другую женщину. Я не говорила любимому о том, что слышу, он не рассказывал о своих снах. Целовал меня редко — перед сном и утром, после пробуждения. Поцелуи были нежными, но быстрыми, словно Марк боялся вернуть то сладкое чувство, что зародилось между нами дома. Я уговорила себя не спешить, зная, как тяжело ему снова впустить в свой мир женщину.
На четвертый день мы добрались до главного колодца. Его вид сразу вызвал беспокойство у Дэра, бывшего здесь совсем недавно.
Магия исчезла. Внизу больше не было белого таинственного света, только чернота.
— Нужно спуститься, — сказал Марк. — Поглядеть, что там.
Меня передернуло от страха.
— За братом хочешь последовать? — нахмурился Дэр.
— Позволь мне, Марк, — сказал один из Солнечных по имени Кимбэл. — У меня ни семьи, ни подруги. Если исчезну, отдадите мой дом шуршакалу.