Горько-сладкие шестнадцать
Шрифт:
Софи и Уитни заплакали еще сильнее. «Глупо» не так высокопарно, как «стервозно», не так мягко, как «невоспитанно», и не так обидно, как «подло». Просто глупо. Как дети.
– Знаю. Прости! – сказала Уитни.
– И меня! – добавила Софи.
– Ладно. Хотите помириться со мной? Миритесь друг с другом! – предложила я. Второй семестр войны я не выдержу.
Софи и Уитни молча переглянулись и опустили глаза.
– Ну, и? Вам самим-то не надоело?
Молчание. Наконец Уитни не выдержала.
– Надоело, – сказала она. – Извини меня, Софи.
Софи
– Ты тоже меня извини! – закричала она и обняла меня вместе с Уит. Мы отошли в сторону. Нас переполняли чувства. Наверно, сейчас вылетит стая белых голубей и запоет: «Ура, мир!!!»
– Я тоже не хочу быть похожей на мать, – поддержала Уит Софи. – Вдруг поняла, что веду себя, как она. Так страшно стало!
– И мне! – рассмеялась Уитни. – Страх, да и только.
Наши отношения теплели на глазах. Конечно, для полного примирения потребуется еще какое-то время, но начало уже положено. Мы снова втроем. Зазвенел звонок, пришла пора расставаться. Я взяла сумку.
– Слушай, Лор, мне Ава рассказала про Джейка, – сказала Уитни. – Очень за вас рада. Вы прекрасно друг другу подходите. Честно!
– Спасибо. – Я улыбнулась.
– А я ведь с самого начала знала, что у нас с Джейком ничего не выйдет, – призналась Софи. – Видимо, ты ему всегда нравилась.
Похоже, о чувствах Джейка знали все, кроме меня. Ну и хорошо. Так еще приятней!
Потихоньку жизнь налаживалась. Мы с Софи и Уитни снова подружились. Они очень обрадовались, когда узнали, что Джейд согласилась продать в «Инкубаторе» мои шедевры. Софи рассказала нам, как опозорилась на курорте перед сыном Дона Джонсона. Мы долго смеялись. А Уитни поведала о том, как она познакомилась с еще одним спасателем. Лед, сковавший наши сердца, окончательно растаял. Теперь в них царили радость и веселье.
Что касается вечеринок, Уит и Софи решили ничего не менять и устроить два разных праздника. Но теперь девчонки во всем друг друга поддерживали и даже уговорили наших одноклассниц и друзей прийти на оба дня рождения. К счастью, «Плаза» и «Пирр» находятся близко друг от друга.
Чтобы решить, на чью вечеринку пойти первой, я бросила монетку. Выпал праздник Уитни. Софи совсем не обиделась. Я обещала, что к ней приду часов в девять. Расстраивало только одно: Джейк заявил, что из принципа не пойдет ни на одну из вечеринок. Я пыталась его уговорить, но потом решила, что следует уважать его желания. Вообще-то, конечно, здорово, что он решил не ходить. Глупо, когда парень обожает всякие девчачьи мероприятия. Я рада, что мой Джейк не такой. Он сказал, что заберет меня в одиннадцать и мы пойдем в пиццерию. Так что на вечеринках предстояло веселиться одной. Ну и хорошо. Переживать я не буду.
Праздники наделали столько шумихи, что о них даже писали в газетах. «Нью-Йорк пост» сообщала о стоимости вечеринок и о гостях. Корреспонденты «Тин Вог» собрались посетить праздник Уитни, а «Ин стайл» – отправиться к Софи, если к ней придут обещанные знаменитости. Узнав об этом, все девчонки как будто с ума посходили. Портные работали сутками, к лучшим парикмахерам и визажистам было уже не попасть. Я даже слышала, что для одной девочки наряд шил сам Том Форд. А ведь он уже давно на пенсии. Поразительно!
И вот наконец свершилось. Наступило 28 января. До праздников остались считанные часы. Мне рассказали, что на Пятьдесят девятой улице целая куча рабочих тащила в отели оборудование и подсветку. Такое впечатление, что ставят бродвейский мюзикл. Сумасшедший дом! Во всем Нью-Йорке девочки собирались на вечеринки: наряжались, причесывались, душились, красили ногти. Я пообедала с родителями и тоже отправилась на праздник.
Наряд я снова сшила сама: голубое платье из шифона с черным бархатным поясом. Работала над ним очень-очень долго, зато получилось красиво. На выходных показала платье Джейку, он сказал «потряс!». Я счастлива!
– Хорошо тебе повеселиться, малыш! Удачи! – сказали мама и папа. Они надели куртки поверх пижам и спустились вниз проводить меня до такси. (Было всего семь вечера, но в пижамах родители чувствовали себя очень уютно.)
Мама с папой лучились от счастья и даже несколько раз меня сфотографировали. Такое впечатление, что я еду на свой первый студенческий бал. А Джейк в шутку прислал мне букетик для корсажа. Очень приятно! Цветы есть цветы.
– Ладно, мне пора! – Я закрыла окно. – Люблю вас!
Такси поехало по скрипучему снегу. Я посмотрела на родителей. Они улыбнулись и помахали рукой. Думаю, родители Софи и Уитни никогда их не провожают. Мне вдруг стало грустно. Вечеринки девчонок – самые дорогие праздники по случаю шестнадцатилетия за всю историю Нью-Йорка. И все-таки, кажется, повезло в этой жизни не им, а мне.
Позолоченные резные двери распахнулись, и я вошла в «Пирр». Играл оркестр, смеялись люди, звенели бокалы. Какая же красота кругом! У стен в танцевальном зале стояли пальмы, пол был начищен до блеска. Уит столько месяцев готовилась! Как интересно посмотреть, что из этого получилось! А получилось все еще красивей и изысканней, чем я думала.
Официанты в костюмах в полоску разносили экзотические напитки. Бармены разливали коктейли из рома и апельсинового сока в гигантские раковины. На сцене, посыпанной песком с Бермудских островов, показывал фокусы Дэвид Копперфилд. В стеклянном пруду виднелись актрисы, переодетые русалками. То тут, то там мелькали знаменитости. Оскар де ла Рента пил шампанское с писательницей Брук Эйстор. По залу сновал ведущий Билл Каннингхем. Повсюду можно было увидеть знакомые лица!
К имениннице стояла длинная очередь: женщины в блестящих длинных платьях и мужчины в смокингах. Я пристроилась в конец. Удивительно! Вся эта роскошь для Уитни! Мы столько времени готовились, и вот наши задумки воплотились в жизнь.