Горькое молоко -6. В погоне за кардиналом
Шрифт:
– Попался, – радостно сказала она, – теперь я тобой долго буду наслаждаться. Я одна в доме. Приехал Заур, и тётя Ира всех сманила туда, где вы вчера были. Дядю Жору будут купать.
– А Лара где? – спросил он.
– Она в манеже играет, – ответила Надежда и прильнула к Колчаку.
– Я нашёл марку в книге, – сообщил он ей.
– Мне она безразлична. Я тебя хочу, – шептала она ему в ухо.
– Надь, а ты не боишься, залететь второй раз от меня?
– Ничего я не боюсь, – горячо задышала она. – С тобой я готова стать матерью – героиней, – и она начала торопливо расстегивать на нём рубашку прямо в прихожей.
– Ты, что так изголодалась? – спросил он её, но не сопротивлялся её действиям. –
– Это не то. «Я хочу в кровати по-настоящему», —страстно сказала она и потащила его за собой в спальню.
Когда он уходил от неё, то заметил на тумбочке фотоальбом, и разбросанные фотографии. Он взял одну и увидал Надежду в форме, стоящую рядом с Ланиным.
– А этот козёл, что делает у тебя на тумбочке? – спросил Колчак.
– Это нас на параде с поляроида щелкнули, – ответила Надежда.
– Дай ножницы, я отрежу эту рожу, – сказал Колчак.
– Лезвие возьми в вазе, – сказала Надежда, – или иди в ванную, там ножницы найдёшь.
Вовка ровно лезвием разделил фото и одну половину с Ланиным положил к себе в карман.
– Зачем она тебе, – спросила Надежда.
– Пригодится, когда-нибудь, – ответил Колчак и, поцеловав Надежду, пошёл к машине.
***
…После того, как у Андрея пропала коллекция, он совсем потерял голову. Подозрения к Колчаку и Надежде что они у него украли коллекцию марок, у него только усилились. Он знал, что Надежда живёт в богатом доме. Он знал, что хозяин, этого дома ездит на роскошной машине и приходится родным братом Колчака, который тоже построил себе не бедный дом и купил иномарку не только себе, а и жене. Андрей понял, что милиция не хочет проявлять оперативность в розыске его коллекции. И когда у него появлялась возможность проследить за Колчаком, Андрей бросал все дела и шёл по стопам своего подозреваемого. Где бывал и чем занимался Колчак, он вёл запись и даже два раза бывал в Осинках. Один раз в субботу он полных три часа, сидел в лесу, вооружившись дальнобойным фотоаппаратом, и наблюдал за домом Беды, где в саду и бане было много гостей вместе с Колчаком. Он залез на высокую и густую сосну, откуда перещёлкал всех. С фотоаппаратом он никогда не расставался и хранил его в дипломате. В кадр попала и Надежда с дочкой. Но для него она, как жена уже неинтересна была. Он был убеждён, что блатной Колчак силой своей воли склонил её к преступлению. В эту же субботу, когда марка оказалась в руках Колчака, Андрей, бывший муж Надежды утром стоял на автобусной остановке около вокзала. И увидав, как к книжному киоску подъехала машина Колчака, он перешёл на другую сторону дороги и подошёл к открытой двери киоска. Он встал за дверь и начал прислушиваться к возбуждённому разговору Колчака и Валентины. Валентину Андрей знал хорошо, так, как жила она рядом и гуляла у них с Надеждой на свадьбе. А также он был у неё постоянным клиентом в книжном киоске. Из их разговора Андрей понял, что Колчак ищет какую – то книгу, название которой он не слышал. Но то, что Колчак хотел оторвать Сироте голову, за потрепанную книгу он это отчётливо расслышал. Он отошёл от киоска. Спрятавшись за кафе, «Встреча» начал наблюдать, когда отъедет Колчак. Он дождался, когда отъехала машина Колчака и, подойдя к Валентине, поздоровался и вкрадчиво спросил:
– Что это Колчак с утра к тебе заехал, ты вроде свежей прессой не торгуешь?
– Ему не газеты нужно, а книга «Милый друг». Мать его попросила меня продать ненужные книги, а эта оказалась чужой, которую Вовка должен вернуть. А книгу Сирота случайно взял. Если не потерял, то Вовка, наверное, сейчас заберёт её у него.
Она с любопытством оглядела Андрея.
– А тебе Андрей чего нужно? – с подковыркой спросила она, – что ты тут вынюхиваешь?
– Ни
Она протянула ему стержень. Он расплатился с ней и пошёл к подъезду Колчака, но не увидав там его машины, прошёл через сараи к подъезду, где раньше он жил с Надеждой. Андрей видел, как Колчак прошёл к машине, держа в руках не первой свежести в зелёной обложке книгу. Он наблюдал за Колчаком, когда тот сел в машину и на большой скорости сорвался с места. Только после этого Андрей подошёл к столику и, поздоровавшись с мужиками сел рядом с ними на лавку.
Отец Григорий в это время на картонке от ящика, записывал карандашом Сироте, что он должен купить в магазине.
Андрей достал из кошелька сто рублей и протянул их Сироте.
– Дядя Миша возьми мне пожалуйста бутылку пива Балтики безалкогольного и фисташек? – попросил он. – Сдачу можешь оставить себе.
Без излишних разговоров Сирота взял деньги и зажал их в руке. А потом посмотрев на Григория, проговорил:
– Григорий, ты такой святой, что святее тебя нет. Не успел одну молитву прочесть доброму человеку, как второй объявился. Я пока бегаю в магазин, ты Андрюшке почитай заздравную молитву, глядишь, и третий объявится.
– Верни деньги дьявольскому отродью? – пробасил батюшка. – За него, чуть рабы божьи не погибли Жига и Колчак, который инвестицию нам сейчас богатую произвёл в размере пятисот карбованцев и нам их хватит, чтобы душу порадовать. Верни немедля деньги, они ядом пропитаны. А читать злодею я ничего не буду. Опосля ему его права будут зачитывать, те, которых мы товарищами называем.
– Ага, товарищи, а они нас дубинками за это метелят, – сказал Сирота и отдал сто рублей Юрину назад. – Гуляй Андрюша, – помахал он ему ручкой и показал пятьсот рублей.
– Верно, говоришь, отец Григорий, – сказал полуслепой Торба, – пускай тут не размахивает своим паршивым стольником, а катит отсюда шаром. Таких людей правильных, чуть из – за этого дырявого гондона не загубили.
– Я не виноват был, что с ними приключилось, – начал оправдываться Андрей перед всеми. – Откуда мне было знать, что с ними так поступят, – виновато склонил он голову.
– Если ты жену свою, всеми нами уважаемую Надежду Константиновну обвинил в грехе и напраслину навёл на двух Владимиров, значит, ты не только нехристь, а ещё иуда и гореть тебе в гиене огненной, – сказал батюшка и многозначительно поднял к небу палец.
– Нигде я гореть не буду и вашим проповедям не верю. Я знаю, что моя гражданская совесть чиста. Самогон не пью, и в карты не играю как вы. Я занимаюсь только наукой и больше ничем.
– Ну, если ты такой учёный тогда историю, наверное, хорошо знаешь? – спросил Григорий.
– Думаю неплохо, – сказал Андрей.
– Тогда ответь мне кратко, почему в Великую Отечественную войну у фашистов было много диверсионных школ, сколоченных из советских военнопленных, а у нас в стране не было ни одной?
– Фашистская Германия поняла, что одними тиграми нас не взять вот и создали такие школы. А для Советского правительства чужды были такие школы. Верить врагу, хоть и бывшему они не имели права, – объяснил Андрей.
– Вот ты наполовину и ответил на мой вопрос, – постучал пальцем по голове Андрея батюшка. – Попадали в такие школы в основном трусливые душонки, как ты. К ним я причисляю и РОА Власова, полицаев, бургомистров и другую нечисть. И ты наверняка потомок этих вероломных чудовищ. Понял, сколько мрази было в войну? А среди немцев не было столько предателей. Вот почему не было у нас разведывательных школ, где бы обучали немецких солдат для диверсий против своего народа. Вот так «Наука», – а ты мне про какую – то чуждость взглядов поёшь. Теперь иди отсюда. Покупай пива сам себе, но пить к нам не подходи? Пей за сараями.