Горькое молоко -6. В погоне за кардиналом
Шрифт:
– Если Лоб в бане у него умер, значит, не чужие были, – сказал Колчак, – да и Жору Лоб приехал встречать, когда он освобождался. Сам то я его не знал до этого, а с Лукой пришлось покрутиться немного во дворе, и на лесной зоне я с ним чуточку был. А Серый с Лукой на городской командировке вместе чалились.
– Я смотрю, здесь все успели пересидеть, – почти завывая, произнёс Волков.
– Мужики говорят, урожай пошёл с тех пор, как жизнь изменилась. Я – то изменения в жизни не ощущаю, хоть и родился при СССР, но какая жизнь при коммунистах была, знаю только
– Молодец, – похвалил его Коля, – а рассуждаешь, будь – то жизнь длинную прожил.
– Это у нас с Серым наследственное от Деда Ивана и его книг, но Серый ещё в придачу имеет острый ум и острый язык.
– И тяжёлый кулак я слышал, – добавил Коля.
– С драками мы давно завязали, – но Серый раньше образумился. Здесь драться не с кем! Нас все знают, и никто не посмеет слова вякнуть в нашу сторону. И вообще драка – это удел пацанов и тупорылых кабанов. При необходимости, конечно, нужно применить силу, но не так жестоко, как мы в юности махач устраивали. А тебе я вот, что скажу, – если хочешь сегодня увидеть Жору и Серого жди меня за переездом в четыре часа. Я с работы поеду, захвачу тебя на машине.
– Ты за рулём и пиво пьёшь, – укоризненно сказал Коля.
– К этому времени у меня всё выветрится, – ответил Колчак, – если я перебираю пива здесь, то машину оставляю в порту, а сам домой добираюсь на автобусе.
– Я бы со всем желанием поехал с тобой сегодня, – сожалел Волков, – да вот обещание дал Зине вашей, что в три часа приду к ней в гости. Обмануть её, значит обидеть Луку. А я лучше к вам вечером завтра приеду.
– Нет вопросов, – с ней тебе нужно обязательно пообщаться. Зина наверняка знает то, чего я не знаю. Хотя я и не стараюсь у неё что – то выпытывать. Зачем хорошей женщине душу бередить?
Коля медленно поднялся с лодки, но быстро благодаря своему саженому шагу оказался на берегу. Повернувшись к Колчаку, он бросил:
– Я прощаться не буду. Может планы изменяться? Если, что я ещё к тебе подойду, – после чего он скрылся за брёвнами.
«Не сладко будет тому, кто к нему под руку подвернётся, – подумал Колчак, – маховики у него словно арбузы. Такому в баскетбол или в гандбол нужно играть».
***
…В четверг Коля Волков спал у Серого в бане. Рано утром в пятницу подъехал Заур, и они отправились вчетвером в сторону Арзамаса.
– Пекло сегодня на улице будет, – сказал Колчак, – вчера передавали, до тридцати пяти градусов будет доходить.
– Пивом будем спасаться, но в первую очередь дело сделаем, – произнёс Сергей.
В десять утра они стояли уже около вахты колонии. Серый вышел из машины, потом вернулся назад, взял файл с документами из бардачка и, посмотрев на Колю, сказал:
– Я пошёл внутрь, а ты Коля сиди в машине и не выглядывай, а то слайд у тебя подозрительный и руки все исколоты. Ты мне с такой внешностью весь коммерческий понт собьёшь.
– Я понял, курить буду в машине, – икнул Коля, и прикрыл рот рукой.
– Если плохо после вчерашней бани, в бардачке есть фляжка с коньяком, можешь приложиться, только всё не пей, он мне может пригодиться, – сказал Серый и пошёл в здание.
Переступив порог вахты, он сразу вспомнил, как много лет назад его в сентябрьский день под конвоем провели через эти самые двери. Только тогда на стенах отваливалась облупленная краска, а сейчас вахта сияла от идеального порядка. «Странно, но у меня сердце не щемит от неприятных воспоминаний, – подумал Серый, – и всё это из – за того, что мне повезло с воспитателями. Даже бы сейчас, встретившись случайно с кумом Фенюшкиным, без отпечатка зла подал бы ему руку. Хотя он и мудак приличный был».
В назначенное время к нему вышел капитан с повязкой ДПНК.
– Вы Сергей Беда будете? – протянул он руку Серому.
– Да я, – ответил на рукопожатие Беда.
– Пройдёмте со мной на второй этаж? – пригласил капитан Сергея.
Они поднялись на второй этаж и прошли по коридору в просторный полупустой кабинет, где кроме трёхногой вешалки и письменного стола ничего не было. По запаху и внешнему виду было видно, что здесь только произвели косметический ремонт. За столом сидел подполковник.
Сергей сразу его узнал, – это был бывший воспитатель Иван Иванович.
– Иван Иванович, заместитель начальника колонии! – не узнав Сергея, представился он. – Временно исполняю обязанности начальника колонии, – добавил он.
Он задержал свой взгляд на улыбающемся лице Беды.
– Беда? – удивлённо протянул он, – так это с тобой начальник производства разговаривал?
– Если я здесь, выходит со мной, – ответил Сергей.
Иван Иванович долго тряс ему руку, а когда успокоился, спросил:
– Так ты значит, фабрикантом стал?
– Ну, это громко сказано. Заводик не большой имею, – скромно ответил Сергей.
– Молодец, а мы с Петром Егоровичем тебя часто вспоминаем. Такие воспитанники, как ты не забываются. Как ты нас развёл на вишню, вся колония через год узнала. Хоть и с запозданием, но спасибо я тебе всё равно скажу. По два раза в году естественно твоя вишня не плодится, но урожай и я, и Пётр Егорович снимаем ежегодно богатый.
– Это всего лишь хулиганистая шутка была Иван Иванович, – объяснил Беда, – но если моя шутка вылилась в хорошее вишнёвое варенье, то я только рад этому.
– Ты знаешь Зорин, – обратился Иван Иванович к капитану, – этот Сергей Беда был моим подопечным много лет назад. Такого нам жару давал, что наказывать его было нельзя. Фантазёром, эрудированным его кум называл. А как иначе? – перевёл он взгляд на Сергея.
– Я уже это понял, – с любопытством рассматривал капитан Беду.
– А ты знаешь Сергей, что я наводил справки о тебе, когда ты покинул нашу колонию, – словно изучая, подполковник испытывающим взглядом смотрел на Беду. – Чудил ты там по полной программе. Думал, всё срезался парень на взрослой зоне, а когда перед твоей свободой я случайно вышел на кума, – дай бог фамилию его вспомнить?