Горная атака
Шрифт:
Хикмат взглянул на Балани:
– Что это может означать?
– Возможно, аппаратура лейтенанта зафиксировала мои переговоры с Ханом и Нури?
Главарь моджахедов взглянул на Асадулло:
– Что на это скажешь, лейтенант?
Командир группы радиоэлектронной разведки отрицательно покачал головой:
– Ваши переговоры фиксируются без проблем. В эфире активно работают станции за перевалом. Этому могу дать одно объяснение: пленные, имея рацию, переданную им американцами, постоянно общаются с командиром встречающей группы. Непонятно только, для чего? Командир встречающей группы наверняка профессионал, и он просто приказал
Хикмат резко поднялся:
– Так что все это значит?
Молодой лейтенант-афганец втянул голову в плечи:
– Не могу знать, саиб! Я сообщил вам то, что происходит в эфире за перевалом.
– К тебе претензий нет, возвращайся на станцию, работай!
Асадулло, развернувшись, покинул палатку.
Хикмат подошел вплотную к Балани:
– Я тебя спрашиваю, что все это значит?
– Не знаю, господин генерал. Ну не могли русские стянуть к верхнему ущелью значительные силы, не могли!
– А незначительные? Пару групп спецназа, например?
– Не знаю! Мои наблюдатели…
– Да плевать я хотел на твоих наблюдателей! Так! Надо что-то делать.
– Отозвать Хана с Нури?
– С ума сошел? Нет, мы поступим по-другому. Раз возникла, пусть пока и потенциальная, угроза провала нашей операции, ее надо устранить немедленно. А посему срочно вызывай сюда Довлатова и Урдана!
– Слушаюсь!
Балани вышел из палатки. Вскоре вернулся, доложил:
– Через пять минут названные вами лица будут здесь!
– Хорошо! Расстели на столе карту района и передай помощнику, пусть Асадулло обеспечит мне связь с зенитно-ракетным дивизионом пакистанской армии.
– Слушаюсь!
Балани вызвал Алима, поставил помощнику задачу. Отпустив его, расстелил на столе карту.
Явились капитан Урдан и полковник Довлатов.
Хикмат обратился к предателю:
– Полковник, тебе хорошо известна тактика действий советских подразделений, имеющих задачу провести контроперацию против противника в горах?
Довлатов пожал плечами:
– Обычно этим занимались спецподразделения, я же войсковой офицер, но в общих чертах с тактикой проведения подобных акций знаком.
– Как считаешь, русские могли скрытно перебросить в приграничный район крупные силы?
Полковник ответил:
– Нет! Скрытно не могли! Противник мог сделать другое.
– Что именно?
– Подвести к ущелью разведывательные группы, если таковые проводили рейды в близлежащих районах.
– Будем считать, что подвели.
– Если принять ваш вариант, то к подразделению, высадившемуся для принятия пленных, могли подойти две, от силы три такие группы. Как правило, они малочисленны, вооружены лишь стрелковым оружием, но укомплектованы профессионалами – офицерами и прапорщиками.
– Их боевые возможности?
– Группы мобильны, автономны, отменно физически подготовлены для работы в горно-пустынной местности. Каждый боец может действовать самостоятельно и в то же время согласованно, в рамках выполнения общей задачи. Они легко рассыпаются и вновь собираются в единый кулак. Наиболее эффективны для сбора разведывательной информации, но при неожиданной встрече с противником способны вести бой, имея против себя превосходящие силы. В экстремальной ситуации в плен предпочитают не сдаваться, бьются до последнего патрона. Существенный недостаток у таких групп – это ограниченность в боеприпасах. Они не могут
– Они ведут радиопереговоры между собой?
– В исключительных случаях или если получают приказ на объединение в отряд. А вот отряд спецназа – это уже серьезная сила!
– Тридцать спецов – серьезная сила?
Довлатов ответил:
– При штурме лагеря, когда им руководил Фархади, только отряд Карамулло подвергся нападению войскового, скорее всего десантного подразделения, остальное сделали спецназовцы. И было их человек десять-пятнадцать!
– Но все равно, что могут тридцать, пусть самых лучших в мире профессионалов против более чем двухсотенной группировки наших сил? Имея при этом весьма ограниченный запас боеприпасов?
– А вот это смотря как они будут действовать! Но мне кажется, что мы ведем пустой разговор. Русские в таком составе и количестве здесь проявиться не могут.
– Как у вас говорят: кажется – перекрестись!
– Это говорят у неверных, я – мусульманин!
– Считаешь, мы преувеличиваем опасность?
– Да! И это объяснимо после недавнего штурма лагеря. Скорее всего, русские не готовят западни. И сами не ожидают нападения. Но готовы к нему. А также наверняка держат в Джебаде подразделение поддержки, которое может быть переброшено к верхнему ущелью за какие-то полчаса. Это время взвод спецназа в состоянии продержаться против натиска отрядов Хана и Нури, если те дадут втянуть себя в позиционный бой!
– Ну, встретить вертушки с десантом, слава Аллаху, у нас есть чем! – сказал Хикмат.
– Тогда не вижу особых оснований для беспокойства, господин командующий!
Хикмат отошел к топчану:
– Мне надо подумать. Всем находиться здесь и не мешать мне!
Командующий вооруженными силами так называемого Движения сопротивления советской оккупации Афганистана присел на край топчана, задумался. Балани, Довлатов и Урдан заняли места за столом совещаний. Они, как и приказал Хикмат, молчали, ожидая решения своего главаря.
Хикмат наконец оторвался от мыслей. Повернулся к подчиненным:
– Русские способны на все! Вы пытались убедить меня, что они не могут скрытно перебросить сюда крупные силы. Я же решил – могут. Это тяжело, почти невозможно. Но только почти. Для русских же «почти» не существует, а следовательно, они могли пойти на контригру. Посудите сами. Поверит лучшая в мире разведка в то, что американцы сумели беспрепятственно вывести пленных из крепости в Хайдарский проход? Вряд ли. Я все больше склоняюсь к тому, что мы допустили ошибку, связавшись с инструкторами. Надо было пресечь их деятельность, а побег организовать каким-то иным способом. Второе: остались ли для русских неизвестными перемещения к ущелью таких крупных наших подразделений, как сотни Хана и Нури, да еще сосредоточение в лагере моторизованной полуроты? Тоже вряд ли. И при этом они почти открыто высаживают взвод в ущелье для встречи пленных. Надеются на помощь вертолетов огневой поддержки? Зная, что у нас есть переносные зенитно-ракетные комплексы «Стингер»? Нет, господа. Русские – опытные воины. Так почему они действуют как дилетанты?