Горничная Мей
Шрифт:
Это заметила и Мей, с неподдельной радостью в голосе произнеся: - Ура, я с первого раза научилась угадывать желания господина, - сопроводив эту фразу хлопком в ладоши. Затем она переместилась с кресла на кровать, положила руку мне на грудь и начала нежно скользить ладонью по моему телу, медленно направляя ее к возбужденному члену.
– Мей, Мей, тебе обеспечен долгосрочный контракт на самых выгодных условиях. Какое счастье, что я не поленился прочитать еще одну страничку интернета, на которой и набрел на этот самый 'Восточный порядок'. Интересно, справиться ли Мей одна с уборкой дома? Или выписать себе еще одну домработницу?
Между тем, достигнув первых паховых волос, Мей неожиданно прекратила свои ласки: - Господин, я только что вспомнила, что мне надо позвонить на фирму. Вы не возражаете, если я на некоторое время покину вас? Спасибо, мой господин, - и, не слушая моего возмущенного мычания китаянка, покачивая соблазнительными бедрами, вышла из спальни.
Время в ожидании ее возвращения показались мне адом: - Убью, нет, точно так же доведу до возбуждения и брошу...
– если бы я знал, что настоящий ад ожидал меня впереди. Но не будем опережать события.
Через четверть часа Мей вернулась, держа в левой руке недоеденный бутерброд с черной икрой, а в правой предмет, напоминающий спицу для вязания.
– Хозяин не рассердится на маленькую Мей за то, что она без разрешения открыла консервы?
– а затем уже утвердительно добавила - Не рассердится, я знаю. Спасибо, господин, эти рыбьи яйца такие вкусные. Затем она села на кровать, и мой бок ощутил прикосновение горячего женского тела. Едва успокоившийся нефритовый жезл вновь начал увеличиваться в размерах, а девушка, доев бутерброд, по-хозяйски уселась мне на грудь.
– Господин, мои яшмовые ворота снова к вашим услугам. Любуйтесь ими.
Они и в самом деле показались мне прекрасными. Особенно учитывая состояние моего жезла. Однако мне хотелось вовсе не любоваться. Я замычал, пытаясь выразить свое неудовольствие, но Мей продолжала любовную игру: - А сейчас я исполню желание господина, и начну учить его контролировать его могучую ян, - китаянка чуть откинулась на спину и ее правая рука оказалась у основания моего возбужденного члена. Я застонал от смеси боли и наслаждения, а Мей, словно издеваясь, встала, вновь устроилась в кресле и с откровенной издевкой начала рассматривать меня.
– Вот тебе и маленькая скромная китаянка! Нет, пора прекращать эту слишком далеко зашедшую игру. Но вот только как это сделать?
Я попытался изобразить недовольное выражение лица, но ни мое мычание, ни мимика не произвели на девушку никакого впечатления. Более того, как только она увидела, что эрекция начинает спадать, она снова переместилась ко мне на кровать.
– Нет!!!
– изо всех сил промычал я.
Однако моя мучительница расценила (или только сделала вид) мое мычание по-своему: - Я знала, что господину понравились скромные умения его преданной служанки. И, поверьте, для меня нет лучшей награды. А еще я вижу, что господину нравится, как я управляю его жезлом, - горячая попка девушки оказалась у меня на животе, и дотронувшиеся до кожи жесткие волосы влагалища заставили мой член вновь принять максимальные размеры. Затем она снова начала ласкать мою грудь, но только не рукой, а подошвами источающих легкий запах пота миниатюрных ступней.
Член, в смысле жезл, казалось, старался достать потолка, а яйца, ну эти, какие-то там шары, начали наливаться нестерпимой болью. В попытке хоть как-то уменьшить ее я попытался изменить
– Нас с детства учат, что служение мужчине - призвание женщины, и я рада, что сумела доставить вам удовольствие, господин. Если маленькая Мей вам не противна, и вы не прогоните ее, она будет дарить вам радость снова и снова, - китайская стерва убрала ноги с моей груди, и сжела ступнями мои щеки. - Вот так, или так, - и миниатюрные ступни накрыли мое лицо.
Теперь запах пота чувствовался гораздо сильнее, но, странно, вместо отвращения я вдруг почувствовал внезапное желание поцеловать ноги не пытающейся скрыть, что издевается надо мной женщины.
– Боже, что же они там у себя на Востоке знают о сексе? Неужели предложенная Мей игра заводит меня? Неужели мне нравится быть в ее власти?
– Если у господина возникло желание поцеловать ноги его маленькой Мей, то я буду рада услужить ему, - девушка как будто прочла мои мысли и ее пальчики дотронулись до ленты, сковывающей мои губы.
Я попытался положить голову на бок, чтобы не встретиться с наполненным чувством собственного превосходства взглядом китаянки. И дело здесь было не столько в унижении: зрелище возвышающейся надо мной обнаженной Мей и невозможность немедленно удовлетворить свои желания наливали мой жезл нарастающей болью.
– О, чем недостойная Мей прогневила своего господина? Почему он отводит от нее глаза? Неужели ее тело не возбуждает, неужели я где-то ошиблась и ему не нравится мои старания?
– Сколько же еще будет продолжаться эта пытка? И не лучше ли опять провалиться в сон?
– Я закрыл глаза и попытался осуществить задуманное, но, видимо, , так многообещающе начавшийся день, был не мой - резкая боль от укола металлического жала пронзила правый сосок груди., а затем волнами начала растекаться по всему телу.
Естественно, ни о каком забытье теперь не могло быть и речи. Я открыл глаза, а когда спал туман от нахлынувших от боли слез, китаянка уже слизывала капельки крови с кончика 'спицы'. Вся миловидность слетела с лица внезапно повзрослевшей девушки, и теперь на меня глядела... Я плохо разбираюсь в восточной физиогномике, но Мей теперь смотрелась не на 18-20, а, как минимум, на 25 лет. Но, главное, куда-то исчезла скромная азиатская девчушка, мечтающая услужить всеми возможными способами работодателю. Ее сменила уверенная в себе властная женщина, привыкшая, что служат ей, а не она. Не вызывало сомнений и то, что на роль своего слуги она наметила меня. Вот только непонятно, какими средствами она будет удерживать меня в подчинении. Ведь когда-нибудь придется снять с меня наручники. И тогда...
Мей верно истолковала мой удивленный взгляд: - Господин не узнает свою горничную? Это я, ваша послушная Мей, всегда готовая удовлетворить любые ваши самые сокровенные желания. Я уже начала учить вас управлять могучей мужской ян. Как видим, тут нет ничего сложного. Надо только расслабиться и передать бразды правления в руки женщины. А сейчас мы начнем путешествие на вершины блаженства, - и второй мой сосок пронзила нестерпимая боль.
Мои губы едва не разорвали импровизированный кляп, но лента выдержала и единственным выходом моей физической и моральной боли явились вновь выступившие на глазах слезы.