Горничная особых кровей
Шрифт:
Я протянула руку и получила по ней лапкой с выпущенными коготками. Без удивления посмотрела на три царапины,
наливающиеся кровью.
— Мелок вредный, — поругала я.
Зверек спрыгнул на пол. Перебежав к диванчику, он залез на плечо своего хозяина, заглянул в поднос, что-то заканючил
по-центавриански. Альбинос покачал головой:
— Нет, Мелок. Говори по-русски. Мы учим русское земное наречие.
Мелок пробурчал что-то недовольно.
— Не прикидывайся. Русское наречие
Понги спрыгнул на колени мужчины и разлегся, подставляя животик. Центаврианин начал массировать ему пузико, и
маленькая вредина закатила глазки от удовольствия.
А мне стало досадно (так хотелось погладить понги!), и я вернулась в спальню. Подождала еще немного, и, когда костюм
нагрелся полностью, снова ткнула на активатор. Такой костюм на вид удобнее шубы, и тепло, наверное, сохраняет долго.
Я снова вернулась в гостиную.
— Костюм готов, светлейший.
Мужчина кивнул, оглаживая Мелка. Мой взгляд зацепился на том, как длинные пальцы центаврианина ласково скользят по
белой шерсти, и каким податливым, расслабленным кажется понги.
— Животные не любят нервных людей, — сказал владетель. — А еще злобных.
Центаврианин повернул ко мне бледное лицо, на котором разгорелись интересом красно-серые глаза. Эти глаза
отсканировали меня, точно идеальная проверяющая система, и альбинос спросил:
— Хочешь оспорить мое утверждение?
— Смею ли я возражать владетелю?
На губах владетеля появилась легкая улыбка.
— Что ты думаешь обо мне, горничная? Как о человеке?
— Я девка простая, думать не умею, — эту фразу я дополнила широкой и немного виноватой улыбкой. Обычно этого
хватало, чтобы от меня отвязались. Но альбинос, умник обесцвеченный, видел меня насквозь.
— Породу не скрыть, горничная, как не старайся. Я вижу, что ты такое. Так что прекращай игры в глупую девку и говори
прямо.
— Вы не злобный и не нервный, светлейший.
— Тогда какой же я?
Я помолчала немного. Что я могла узнать об альбиносе за вчерашний день? Он выглядит гораздо эмоциональнее других
центавриан, насмешничает и вроде бы наслаждается игрой во властного владетеля. Но в том и дело, что это лишь игра.
Ощущается он, как не-человек, как какое-то создание без чувств, желаний, эмоций. Видимо, в погоне за совершенством, за
властью, он потерял нечто ценное, то, что делает людей людьми.
— Вы бесстрастный, — проговорила я.
— Ну-ка, ну-ка, — центаврианин продолжал гладить Мелка, но движения его перестали быть ласковыми. Неужели его так
заинтересовал мой ответ? — Объясни, что значит «бесстрастный» в твоем понимании.
— Бесстрастный - без страсти. Мне кажется, вы ничего не делаете для себя, для души. У вас есть
она связана с вашей мечтой или сокровенным желанием. Все, что вы делаете, вы делаете с расчетом, без эмоций. У вас нет
слабостей, простых человеческих слабостей. Поэтому вы достигли таких высот и стали неуязвимы, — закончила я.
Владетель обдумал мой ответ, и легонько столкнул с колен понги. Мелок недовольно блеснул глазками, но промолчал.
Центаврианин подошел ко мне, ощупывая взглядом лицо и ауру, считывая всю возможную информацию. В этот момент он
очень, очень походил на бездушную машину.
— Что еще ты можешь обо мне сказать?
— У вас невероятно мощная аура, но энергетика плохая.
— Что это, по-твоему, значит?
— Не знаю, светлейший, — честно ответила я.
— Интересно. Я привык быть для публики бессердечным чудовищем. Меня всегда забавляет, когда мне приписывают яркие
черты характера. Как только меня не называют в прессе, как только не поносят в Союзе. Я уже не знаю, куда деваться от
смущения. Столько внимания - так лестно. А ты видишь меня всего лишь бесстрастным, горничная?
— Да, светлейший.
Он усмехнулся. Судя по всему, усмешка - это его излюбленная реакция на окружающий мир.
Владетель взял меня за руку.
Начался приступ. Закружилась голова, накатил страх, а язык одеревенел. Во рту стало сухо-сухо.
— Маленькую птичку поймали детки. Детки заигрались и сломали птичке крылышко. Без крылышка птичка не смогла остаться
в стае, не нашла пару и не свила гнезда. Теперь птичка хохлится и опасается деток. Но не все детки ломают птичкам
крылышки. Некоторые птичек лечат.
От пальцев центаврианина пошло тепло, и прямо на моих глазах царапины, полученные от острых коготков понги,
затянулись. Владетель отпустил мою руку:
— Меня не будет до вечера.
Сказав это, он вошел в спальню, надевать костюм.
А я осталась на месте, осмысляя его слова.
Птичка. Детки.
Он знает… Конечно, знает! Наверняка, ему все доложили обо мне, не упустили ни одной детали. Удивительно, что альбинос
еще не уволил меня, ведь все мои работодатели так поступали, когда у них находилось время почитать внимательнее мое
личное дело.
Сколько работ я поменяла? Даже и не сосчитать. Я неплохо обращаюсь с роботехникой и карами, но кому до этого есть
дело? Всем важнее то, кем ты кажешься, а не то, кем ты являешься. А кажусь я доступной, наглой, развязной девкой… даже
когда таковой не притворяюсь.
Я прошла в ванную комнату, открыла холодную воду, начала плескать ею в лицо. Потом посмотрела в зеркало на свое