Горные дороги бога
Шрифт:
– Невзирая на печать? – Я приподнял манжет на рукаве платья.
– Даже не посмотрел туда и краем глаза, – подтвердила служанка.
Молодая кровь взыграла? Захотелось дорваться до девичьих прелестей? Что ж, бывает. Но делать это почти в присутствии товарищей, да еще и начальства…
Хм. Либо убитый совершенно не соображал, что творит, либо, наоборот, действовал осознанно. По заранее обдуманному плану. Но как выяснить, что является правдой, первое или второе?
А затылок, надо признать, разворочен знатно. Должно быть, хорошая вещь вовремя оказалась
– Чем вы его ударили?
Женщина моргнула и брезгливо скривилась:
– Идолом этим мерзким. Который ни мужик, ни баба, а оба разом.
Понятно. Статуэтка, предназначенная для моления во время путешествия. Не слышал, чтобы все поголовно возили с собой такую, но набожные люди вполне могли подобным образом отягощать свою ношу. К тому же упомянутые изваяния представляли определенную ценность, особенно в глазах верующих. Эдакое сокровище, которое лишний раз в руки не возьмешь, а если возьмешь, то только с соблюдением благоговейных почестей и через свежевыстиранную ткань.
И все же несколько минут назад я увидел обратное: два божьих лика, запятнанные кровью. Возникает вопрос:
– Как вы решились?
– Для меня нет ничего важнее счастья моей девоньки, – гордо ответила южанка.
Хороший ответ. Но я-то спрашивал о другом.
– Вы схватили идола и убили им человека. Совершили не просто убийство, а святотатство.
Она посмотрела на меня с сожалением, а потом, чуть помолчав и, видимо, устав ждать, пока я прозрею самостоятельно, пояснила:
– Это ваши боги. Не мои.
Еще вчера, да что там, еще пару часов назад я не придал бы никакого значения такому заявлению. Или подумал бы, что женщина спятила, помешавшись от страха и горя. Или решил бы, что служанка, подобно жителям той же Катралы, верила во что-то иное, чем двуединое божество, или не верила вовсе. А теперь услышанное потянуло за собой один-единственный вывод, нелепый, зато в настоящую минуту кажущийся донельзя естественным:
– Ты демон?
Мне не требовалось подтверждения. Ни паники, ни мертвенного спокойствия, свойственных застигнутому врасплох злоумышленнику. Собственно, я даже не смотрел в эту минуту на южанку, спрашивая скорее у вечера, темнеющего за окном, а не у того, кто находится в одной комнате со мной. Но ответ раздался все же не с улицы, а из-за моей спины. Причем ответ утвердительный.
– Да, демон.
Наверное, для всех остальных этот журчащий голос звучал так, как и должен был. По-женски. А вот мне все время слышались в нем чужие нотки. Может быть, потому, что я успел узнать, как девушка разговаривала до сдачи своего тела внаем под пристанище да-йина.
– Не лежится, не сидится?
– Полежишь тут! – съязвил демон. – Стук, гром, грохот. Табун, носящийся по лестнице туда и обратно.
– Тебе не стоит здесь находиться.
– Не думаешь, что уже поздно об этом рассуждать?
Шнурки корсажа он все-таки затянул, собираясь выйти из комнаты, и на том спасибо. В противном случае Лус могли принять не за примерную супругу, а за гулящую женщину, а я не имел представления, как в Ганна-Ди относятся к последним. Правда, если учесть, что и к первым не проявляют какого-то особенного уважения…
Ну и Бож с ними со всеми. С теми, кто в него верит. А вот поступки других требуют объяснения.
– Почему ты защищала эту девушку?
Я и сам не понимал, что заставило меня спросить. Меня, совсем недавно готового пожертвовать собственной жизнью ради капризов Звеньев разного достоинства. Она же служанка, да еще наверняка вырастившая свою госпожу с пеленок. Могла привязаться, как обычно привязываются друг к другу люди, живущие бок о бок, полюбить, в конце концов.
Только южанка не была человеком, а значит, поднимая руку на стража божьего, преследовала какую-то свою цель.
– Она…
И снова демон по имени Конран ответил первым, хотя и чувствовалось, что он немного сомневается в собственном умозаключении:
– Это ее дочь.
Дочь демона?
Признаться, такой поворот событий несколько смущал и сбивал. Да, мне рассказывали о недокровках, рождающихся от соития человека и одержимого, но я почему-то представлял себе, что демоны всегда исполняли мужскую роль. А ведь ничто не мешало обзавестись ребенком и тому, кто попал в женское тело. Особенно если попавший и в своем мире являлся…
– Но материнским было не нынешнее тело, верно?
Служанка прекрасно расслышала мой вопрос, только вместо того, чтобы ответить или отказаться от разговора, уставилась на Лус, словно искала у соплеменника поддержку. А может быть, дозволения?
– Расскажи, – разрешил демон по имени Конран. – Ему можно доверять.
Ему? А, понял. Мне то есть.
Какая щедрость! И какая… глупость. Он же знает, что я сделаю при первом удобном стечении обстоятельств. При чем здесь тогда доверие, это ведь обоюдоострое…
Плохо. Все это очень плохо. Для меня.
– Я не знала, что находится за «вратами мечты». Не то чтобы не слышала россказней и сплетен, просто… Мне они были ни к чему. Незачем мне было уходить в какой-то другой мир. Только разве хозяйке откажешь? А она боялась сделать все одна. Вот и пришлось быть рядом, когда бабочка вылупится. Я не из пугливых, вы уж поняли. Зато когда оказалась здесь, перепугалась до смерти. И потому, что хозяйку нигде не могла отыскать, и потому, что сама вдруг стала… – Женщина всхлипнула, но одновременно и улыбнулась сквозь слезы. – Хозяйкой.
Мне не следовало при всем этом присутствовать. Даже слушать краем уха. Даже смотреть на происходящее. Меня не должны были волновать злоключения существа, чуждого моему миру, попавшего сюда, чтобы причинять моим соплеменникам страдания, порабощать и править, обладая почти божественным могуществом. И все же я не мог отделаться от ощущения, что слушаю рассказ какой-то своей соседки или дальней родственницы, с которой давно не виделся: и вроде бы между нами не протянуто ни одной ниточки, а тем не менее каждое слово эхом отзывается где-то в моей груди.