Город Атлантов
Шрифт:
— Неужели вы думаете, что разозлив его, вы сможете продолжать помогать детям или несчастным калекам? Он расправится с вами, как расправился с другими. И помогать станет некому. Будет лучше, если вы спрячетесь вместе с Ирэн у своих друзей. Пока мисс Верден не поняла, как можно остановить камеры жизни.
Фрэнк тяжело вздохнул.
— Нет, Роджер. Я не пойду на это. Никогда.
Глава 14
— Ну что вам удалось узнать, Бедфорд? — спросил Райзен.
Глава города сидел в своём кабинете за письменным столом из массива красного полированного дерева. Слева и справа тянулись шкафы темно-красного дерева, огибающие стену и подходящие к двери, на полках стояли толстые книги, подобранные по цвету корешков. Мягкий свет лился из четырёх незаметных светильников матового стекла, встроенных симметрично в потолок. Тонкий палас неяркого цвета, почти не отличался от пола, выложенного паркетной доской темно-красного цвета. Бедфорда всегда поражала простота вещей, окружавших главу города.
Райзен мог утопать в роскоши и украсить свой дом мебелью в стиле Людовика XIV, или суперсовременными вещами, созданными лучшими дизайнерами города, обвешать кабинет восточными коврами или живописными шедеврами, уставить древнегреческими статуями. Но Райзен не любил сорить деньгами, и тратил их лишь на то, что приносило реальную пользу. Только одна вещь не вписывалась в общий стиль — напольные, старинные часы в деревянном резном корпусе с инкрустацией, отмечавшие каждый час разными мелодиями. Когда часы начинали играть музыку, внизу позолоченного циферблата вращались изящные фарфоровые фигурки с позолотой.
— Владелец «Городских новостей» — Эдвард Кармайкл, — радостно отчеканил Бедфорд. — Соседка Коллинза дала его описание и опознала Эдварда, который приходил к Коллинзу, после чего тот исчез. Также исчезла типография и само издательство газеты.
— Да, и затем газета стала выходить в обновлённом формате, — перебив его, задумчиво проронил Райзен. — Собственно говоря, я об этом давно догадывался.
— Нам арестовать Эдварда? — поинтересовался Бедфорд.
— Разумеется, нет! — зло воскликнул Райзен. — Мне нужен гораздо более существенный повод. Эта газетёнка делает все в рамках закона! Ну а Тревор Спенсер — это, конечно, сам Эдвард. Другого и быть не могло. Ладно, что вы узнали о бандитах?
— Мы внедрили своего человека. Ему удалось узнать, что группировка состоит из ячеек, члены которых не контактируют друг с другом и даже не знают имён людей из другой ячейки. Управляют всеми совет из пяти человек — их главарь и четыре командира, — проговорил Бедфорд с удовольствием, чувствуя, что может похвастаться проделанной работой. — Место, где прячутся бандиты похоже на заброшенный жилой комплекс. Он хорошо защищён и оборудован камерами слежения. Правда, нашему человеку не удалось увидеть их лидера, — добавил он извиняющим тоном. — Но он знает, что зовут его Фрэнк и он создатель всех хитроумных устройств, которыми пользуются мятежники.
— Как он выглядит? Ваш человек дал описание? — нетерпеливо спросил Райзен, ощущая, что находится невероятно близко к разгадке, которая все время ускользает от него в последний момент.
— Он не видел его, — терпеливо повторил Бедфорд. — Но бандиты называли его в шутку «Мистер Голубые Глаза».
— Это все? Идите.
Райзен откинулся на спинку кресла и вспомнил глаза своего оппонента, напоминающие морские волны, то безмятежно-спокойные, то штормовые. Замер от пронзившей догадки, и быстро поднял трубку телефона:
— Соедините меня со Стэнвудом, — сказал он, и нахмурился.
В последнее время шеф тайной полиции стал себя очень странно вести. Делая вид, что занят бурной деятельностью по поимке бунтовщиков, на самом деле прекратил что-либо предпринимать. И Райзен был вынужден обращаться к его заместителю, который не шёл ни в какое сравнении с бывшим мафиози.
Стэнвуд действительно мог обеспечить идеальный порядок в городе. До той поры, пока не объявился Эдвард. «Неужели Стэнвуд стал на старости лет сентиментален?»
Эдвард учредил фонд для выплаты пенсий ветеранам полиции, получивших увечья, а также их семьям в случаи гибели главы семьи. «Должен же он понимать, что мерзавец делает это, исключительно, чтобы спасти свою шкуру в случае чего?»
— Скажите, Стэнвуд, — спросил Райзен, когда его соединили с шефом. — Какого цвета глаза у Эдварда?
— Не могу точно сказать, — уклончиво ответил Стэнвуд, через паузу. — Я не присматривался.
— На него же заведено дело? — бросил Райзен, ощущая, как он закипает. — Посмотрите в его описании. Насколько я помню, его обвиняли в убийстве.
— Да, непредумышленном. Сейчас посмотрю.
Воцарилась долгая пауза, заставляя Райзена все сильнее раздражаться.
— Голубые, — ответил Стэнвуд, наконец.
— Вы в этом уверены? — с досадой переспросил Райзен. — Насколько я помню у него зелёные глаза.
— Он мог менять с помощью сыворотки, — возразил Стэнвуд. — У меня в деле написано «голубые», — упрямо повторил он.
— Стэнвуд, сыворотка может менять все, кроме цвета радужной оболочки глаз! Вы должны это знать! — не сдерживая раздражения, воскликнул Райзен и бросил трубку.
Тяжело вздохнул и подумал, кого спросить первым — свою жену или Роджера? Он ощутил, что Стэнвуд лжёт, но не мог понять, почему он это делает.
Стэнвуд положил трубку телефона, уверено направился к двери. Быстро добравшись до маленького кабачка, зашёл туда и уселся в дальнем углу с кружкой пива. Когда заметил замаячившую в проёме долговязую фигуру, нахмурился и наклонился над кружкой, которую даже не пригубил.
— Вы вызвали меня сюда, чтобы арестовать? — спросил насмешливо Фрэнк. — Я думал, будет охрана. Ну, хотя бы человека два. Впрочем, вы стоите десяти.