Город без имени
Шрифт:
«Попугай» — было заведение среднего пошиба. Находилось на первом этаже обычного жилого дома, в южной части города. Еще не совсем трущобы, в которых живет всякое отребье, но уже и не благополучные кварталы.
Вывеска над кафе была большая и красочная. В букве «О» сидела птица, которая и дала название этому заведению. Попугай был зеленого цвета, с торчащими в разные стороны перьями. Одной лапы у него не было, вместо нее была деревянная нога. Левый глаз закрывала черная повязка, а в правом крыле была зажата бутылка рома. На попугае так же был пояс, за который были заткнуты старинные пистолет и кривой нож. В общем, типичный пират, каковым его изображали в старых приключенческих романах.
Расплатившись с кучером Дмитрий вошел внутрь. Внутри кафе соответствовало пиратской тематике — помещение с деревянным полом и стенами, в котором
Медведь сидел за крайним столиком, откуда просматривался весь зал. Заприметив стража, он приветливо махнул тому рукой. Михаилу было сорок семь лет, и он имел вид представительного, располагающего к себе мужчины. Высокий, широкоплечий, он предпочитал носить простую одежду, выбирая такую, какая накинула бы ему внешне несколько килограммов. Это было сделано для достоверности образа. Чтобы незнакомые с ним люди, считали его полноватым, добродушным дядькой, не способным на малейшие подлости. Другое дело, что на самом деле он был в прекрасной физической форме, и накостылять смог бы кому угодно. Но ни к чему было всем знать об этом. Остальная внешность, должна была подчеркивать и усиливать этот образ. Некогда черные волосы уже почти полностью посидели. Виски, и аккуратно подстриженная бородка, имели цвет свежевыпавшего снега. Миролюбивое лицо, с приклеенной к нему обаятельной улыбкой. Ни что не выдавало в нем бывалого преступника. Не было, как это часто пишут в книгах, ни какой жесткости или холодности в глазах. Выражение глаз у него полностью соответствовало внешности — добрые с застывшей в них смешинкой. Отец семейства, почетный член общества, в котором обычный обыватель не заметит ничего предосудительного. Однако, человек знакомый с его биографией, поостерегся бы Медведю в чем-то перечить и уж точно не захотел бы видеть его в рядах своих врагов. С этой же доброй улыбкой на улице, он отправил на тот свет ни один десяток человек. Это очень серьезный, умный и опасный человек.
Дмитрий пробрался к его столику и пожал протянутую руку. Сели. Тут же подскочил услужливый официант в тельняшке и встал за спиной, ожидая заказа. Кафе поддерживало дух пиратской романтики, поэтому и кухня здесь была в основном морской. Несколько видов ухи, разнообразные сорта жаренной рыбы, креветки, вареные раки, морские салаты, всяческие водоросли и улитки — блюда на самый взыскательный вкус, и для любого размера доходов. Малинин заказал себе ухи из осетрины, на второе взял жаренное мясо (им пираты не брезговали), салат из овощей и помидоров, да кружку светлого пива. Михаил одобрительно покачал головой, и заказал себе тоже самое, плюс пятьдесят водки.
— Я слышал, тебя убили, — сказал Медведь, раскуривая толстую, темно-коричневую сигару.
— Слухи о моей гибели сильно преувеличены, — усмехнувшись, ответил Дмитрий, и полез за сигаретами. — Как Федька?
Федор был сыном Михаила. Его то, в свое время, Дмитрий и отмазал от тюрьмы, считая, что парень ни в чем не виновен. Федор по окончании училища, должен был получить звание, и отправиться служить Родине. Малинин спас его дальнейшую карьеру, и возможно жизнь.
— Он у меня молодец, скоро выпускается. Пойдет во флот служить, — Михаил довольно улыбался. Чувствовалось, что он искренне гордится успехами сына. — Говорят, что у него есть способности, и может многого добиться. Хорошо, что не по моему пути пошел. Я государству вредил, а он теперь будет за нас обоих отчизне служить. Доброе это дело, нужное.
— А как ваши? — Малинин особо выделил это слово, — к этому отнеслись?
— С пониманием. У нас у многих, по крайней мере, у тех, кто добился определенных высот, дети государевы служащие. Все на разных постах, но большинство военных. Мы их воспитали настоящими людьми чести — служат на совесть.
— Всегда хотел поинтересоваться, неужели в училищах нормально относятся к уголовному прошлому родителей абитуриентов?
— Вполне. Наши дети приносят
— А как твой ребенок? — Спросил Михаил, выпуская кольцо ароматного дыма.
— Тоже молодец, всерьез историей увлекается. Скоро на олимпиаду историческую поедет.
— Достойно. В маму ни как пошел. Она у тебя, если не ошибаюсь, археолог? — Медведь, как, наверное, и любой серьезный человек, прежде чем начинать с кем-то вместе работать, наводил справки. Малинин не сомневался, что уголовнику известно все о его биографии. С этим приходилось мириться.
— Да, она историк, и очень часто ездит в археологические экспедиции. Увлекающийся человек. — Сказал Малинин. Улыбнувшись, спросил, — Миш, дочку свою, красавицу Дарью, за муж еще не выдал?
— Нет, пока, — Михаил поморщился, — встречается она там с одним. Я справки навел, выходит, что неплохой парень. Но, все равно он мне не нравиться.
— Обычная ревность. Отцы не выносят, когда у их дочерей появляются молодые люди, матери же терпеть не могут, когда у сыновей появляются девушки. Так бывает далеко не всегда, но довольно часто. — Дмитрий рассмеялся, — меня Юлькин отец тоже сначала не переносил, потом свыкся. Да и куда ему деваться было, если она уже моего ребенка носила?
— Может ты прав, и я действительно просто ревную, — Михаил задумчиво пожевал сигару.
Разговор прекратился сам собою, поскольку принесли заказанное. Дмитрий сразу принялся за наваристую и невероятно вкусную уху. Медведь одним махом выдул водку, из запотевшей рюмки, шумно выдохнул, и взялся за ложку. На самом деле кухня была более чем хороша, и смотрелась бы уместнее в заведении классом выше «Попугая».
Пока ждали второго, Дмитрий спросил об этом у Тихого.
— Ты прав, да, повар здесь действительно хорош, только есть за ним один маленький грешок, из-за которого ему очень не просто работу найти. Он на самом деле работал в одном из самых лучших и фешенебельных ресторанов, только вышибли его оттуда. Он одного из своих клиентов отравил, — Крис увидев изумление на лице стража, только усмехнулся. — Уточняю, это у него не хобби. Роковое стечение обстоятельств, я бы это так назвал. Григорий, повар здешний, узнал, что ему изменяет жена. Выяснил с кем. Обнаружилась довольно забавная вещь — тот, кто спит с его женой, является постоянным клиентом ресторана, где Григорий работает. Гришка мужик обстоятельный, не стал его кухонным ножом убивать. Навел справки и купил очень редкий яд, каковой и подсыпал незадачливому клиенту. Исход, я думаю, тебе понятен. Упекли Гришку в тюрьму. Хотели предумышленное убийство впаять, да только доказательств найти не смогли. Яд тот хитрый очень, нельзя его обнаружить. Все симптомы как у обычного отравления. Пытались доказать, что Грише было известно о факте интимной связи между его женой и умершим — не смогли. Он от всего отказывался. Вот и упекли за преступную халатность, повлекшую за собой смерть человека. Якобы Гриша просроченные продукты в готовке использовал. Дали два года, хотя должны были отпустить или штраф подвесить. Судья уж больно упрямый попался. В тюрьме познакомился с одним из моих подчиненных, который и привел его ко мне. Мне тогда повар нужен был — как раз себе этот милый ресторанчик прикупил и подбирал персонал, — он улыбнулся. — Приходи сюда в любое время, семью, друзей приводи — всегда тебя здесь обслужат по высшему классу, и со значительными скидками. Ни кто не обидит, и до дома подвезет. Приходи, всегда буду рад.
Дмитрий благодарно кивнул. Оба и страж и вор прекрасно понимали, что Дмитрий сюда больше не придет. А если и придет, то один, и исключительно ради работы.
Тут, как раз, подоспело второе — кусочки мяса с гарниром из овощей и жаренной картошечки. Ароматы от блюда исходили такие, что, у Дмитрия, хоть голод и был утолен ухой, сами по себе потекли слюнки. Малинин порадовался, что никогда не занимался ни чем преступным с чужими женами, и начал кушать.
— Михаил Вениаминович, я думал, что мы с вами на нейтральной территории встретимся. Не боитесь, что кто ни будь из ваших, заприметит вас в моей компании?