Город богов
Шрифт:
Соглядай выпрямился, иезуиты смогли хорошо разглядеть его: он был молод, среднего роста, облачён в старую выцветшую рясу, дабы вид её не подчёркивал принадлежность к какому-либо ордену. Он смерил иезуитов презрительным взглядом и удалился.
– Неслыханно! – воскликнул Диего. – У меня руки чесались! Вздуть бы его как следует! – негодовал он.
– Поверь мне, Диего, это ничего не даст… По крайней мере, теперь я уверен, что за дверью никто не подслушивает и потому расскажу тебе об этом свитке, – Хосе развернул свиток, пробежал по нему глазами и цепко воззрился на молодого собрата. – Помнишь, как ты прибыл в Лиму два года назад?
– Да, – подтвердил молодой иезуит.
– Помнишь, с
– Да…
– Но ещё с большим рвением ты отправлялся в затерянные города инков, дабы познать их тайны, – продолжал учёный.
– Помню… Но, увы, я так и не раскрыл не одной тайны. Зато нашёл много золота для испанской короны и ордена… Но, признаться, я жаждал другого. – С сожалением признался Диего.
– Я знаю, брат мой. Я всегда чувствовал в тебе жажду познания и потому решил подарить тебе этот свиток.
Диего оживился, проявляя заинтересованность.
– О чём он?
– Здесь изложено сказание гуарани о том, что после раскалённых камней, обрушившихся на землю, вызвавших пожары и разрушения, выжил некто Паи Суме и двое его сыновей. Старший Тупи почитался племенами гуарани как бог. Он научил их обрабатывать землю и изготавливать йорбу [21] , которую они до сих пор употребляют в качестве хмельного напитка и лечебного средства. Младший же ненавидел своего брата и гуарани. Он удалился в непроходимые леса и основал там город, назвав его своим именем. Гуарани считают, что Тамандуаре, так звали младшего отпрыска Паи Суме, призвал злого демона-змея Колоканна, который похищал для него молодых юношей и девушек. Но суть не в этом… – пожилой иезуит прервал свой рассказ и умолк, обдумывая, как лучше выразить свою мысль. Диего не торопил его…
21
Мате (йерба мате) – вечнозеленое дерево или кустарник семейства падубовых. Листья содержат 0,97-1,79 % кофеина. Из листьев и стеблей изготавливают порошок, употребляемый для получения наиболее распространенного в юго-восточных странах Южной Америки напитка, оказывающего тонизирующее и лечебное действие.
Хосе прошёлся по комнате, подошёл к окну и полной грудью вдохнул свежий океанический воздух.
– Словом, в одной из золотых пластин, что ты привёз полгода назад из экспедиции в Куско, есть несколько рисунков… Вернее, было… Ибо эту пластину, как и другие, ей подобные, отправили в Испанию, где им суждено стать дублонами…
Диего напрягся, он понимал, что профессор хочет посвятить его в некую тайну. Он не выдержал и воскликнул:
– Умоляю, говорите! Не томите меня!
– Я расшифровал эту пластину… Вот… – Хосе развернул свиток перед Диего и начал быстро водить правым указательным пальцем по рисункам, которые он скопировал с пластины. Внизу, под каждым рисунком он давал подробную расшифровку.
Диего, как завороженный взирал на свиток.
– Я помню эту пластину… Не знаю почему, но она врезалась мне в память.
– Здесь в виде сцен изображено сказание о Паи Суме. Смотри, Диего, вот всё, о чём я рассказывал: каменный дождь, огонь, пожирающий жилища и людей. Далее стоит человек и два мальчика… Затем на следующем изображении: старик, он же Паи Суме, и два его взрослых сына. Вот старший сын протягивает группе людей, вероятно, гуарани, колосья… Младший же стоит рядом со змеем… Далее змей обвивает молодую девушку… На этом рисунке изображён город… – Пожилой иезуит умолк, дабы перевести дыхание.
– Город Тамандуаре… – задумчиво произнёс Диего.
– Да, несомненно… Смотри, дальше, – учёный указал на один из рисунков. – Женщина, вероятно, мать-прародительница… Она запечатлена во время родов, ребёнок покидает её лоно. Эта женщина даёт жизнь… А вот, – Хосе указал на другой рисунок, – Тамандуаре выступает в роли матери-прародительницы, только ребёнок появляется у него изо рта.
Диего долго рассматривал рисунки, выполненные искусной рукой Акосты. От его цепкого взора не ускользнуло то обстоятельство, что черты лица Тамандуаре уж слишком похожи на европейские.
– Что это всё по-вашему значит?
– То, что Тамандуаре даёт жизнь… Он порождает младенца, и младенец, становится похожим на него, как две капли воды…
Диего оторвал взор от свитка и воззрился на своего старшего собрата по ордену.
– Даёт жизнь… Но мужчина не может сам воспроизвести младенца на свет. Возможно, это некая аллегория?.. – предположил он.
– Я тоже так думал, пока не переговорил с одним старым вождём гуарани. Он увёл своё племя в горы, не пожелав следовать за собратьями через Парану. Он сказал мне, что у гуарани издревле существует поверье: город Тамандуаре существует и правит там младший сын Паи Суме и он до сих пор жив, потому что ему служит змей Колоканна.
Диего покачал головой.
– А, если это только поверье и вовсе нет никакого города Тамандуаре?
– Город есть! Старый вождь даже назвал мне его приблизительное местонахождение…
Диего округлил глаза.
– Не может быть! И где же?
– Он расположен в Рогатой стране, на землях, где не ступала нога гуарани. – Ответил Хосе.
– В Парагвае?! – воскликнул молодой иезуит.
Хосе кивнул.
– Где-то в Парагвае… – подтвердил он. – Но земли там не изучены, и малонаселенны. Августинцы, францисканцы и доминиканцы, предпочитают организовывать свои миссии около Асунсьона или Энкарнасьона и не продвигаться вглубь сельвы.
– Предположим, что город существует, – согласился Диего. – А, если его жители давно вымерли вместе с этим Тамандуаре?
– Возможно… А возможно – нет. – Спокойно возразил Хосе. – За двадцать лет пребывания в Перу я поверил во многие мифы и несуществующие города. Конечно, индейцы склонны к мистификации, но в основе каждого мифа лежат реальные события и реальные люди.
Диего хотел возразить, но воздержался. Теперь он понял, почему Его высочество вице-король Перу так невзлюбил Хосе дель Акосту. Уж слишком он имел смелые суждения…
Незадолго до того, как покинуть Лиму, Хосе де Акоста получил письмо из Куско, в котором местный патер Саманьего сообщал, что индейцы привели в город трёх измождённых человек, один из которых находился в крайне тяжелом состоянии. Имя его Пабло Хосе де Арринага…
Акоста возблагодарил Господа и поспешил в Куско, застав своего молодого коллегу в плачевном состоянии. Пабло говорил с трудом, из его речи Акоста понял, что он так и не достиг Пайтити. Его отряд блуждал по непроходимым лесам. Проводники сбежали… Закончилась провизия, затем солдат сразила тропическая лихорадка. Они умирали на глазах, но Арринага ничем не мог им помочь. В живых остался только он и ещё горстка солдат, их-то и подобрали индейцы и долго выхаживали. Что это за племя Арринага не знал, его обитатели говорили на неизвестном иезуиту языке. Затем, когда миссионеру и испанским солдатам стало легче, индейцы доставили их к реке, посадили в лодку, выдолблённую из ствола дерева. Путешествие было долгим. Молодой иезуит попытался запомнить местность, но безуспешно. Ему показалось, что они сплавлялись поочерёдно по нескольким рекам… И наконец достигли предгорьев Кордильер, где лесные индейцы передали их замиренным инкам. Те в свою очередь не решились сразу же переправить испанцев в Куско, а лишь спустя несколько месяцев.