Город Брежнев
Шрифт:
– Ладно, ладно, понял я все, – недовольно сказал Федоров, вытирая огромной ладонью плешь, как будто успевшую подрумяниться. – Парень хоть толковый?
– Вполне. Толковый, надежный. Вспыльчивый слегка, ну и…
Павел Александрович запнулся и решил не уточнять, что Виталий бывает упрямым до тупости, при этом порой ведет себя как избалованный карапуз в гостях у престарелых тетушек: искренне верит, что ему все заведомо должны, а тех, кто устоял перед его обаянием, похоже, презирает
Федоров, к счастью, запинки не заметил, к тому же Павел Александрович немедленно развернул тезис по поводу вспыльчивости, поведав историю побиения нечестивых местных. Гость выслушал историю с явным удовольствием и констатировал:
– Понятно, почему ты его удалить хочешь.
– Ну да. Фингалы прошли, а осадочек остался. Хотя, кстати, и не прошли – я одного из этих видел в станице недавно, до сих пор в гипсе. Нас, правда, по кривой обходит.
– Вот и хорошо. А чего тогда от героя избавляешься, если стороной обходят?
– Так зачем провоцировать. Ко мне тут из поселкового совета приходил… Аксакал такой. Говорит, я все понимаю, наши сами нарвались и вообще безобразие это, шалить на территории детского учреждения, но вы, говорит, меня тоже поймите – общественность негодует, к тому же мы тут все сватья-братья, а в гипсе, например, мой племянник внучатый. Родня меня пилит. Давайте, говорит, что-нибудь придумаем. И тут по вашему поводу звонят.
– То есть ты скажешь, что уволил хулигана-драчуна, – догадался Федоров. – Умно, согласен. И волки, и овцы.
Павел Александрович кивнул и неожиданно для себя признался:
– К тому же он с главным воспитателем моим рассобачился совсем. Ходит, не здоровается, игнорирует, плохой пример показывает. А пример заразительным получается, в него ведь пол-лагеря влюбленные, что пацаны, что девчонки, хотя смена только началась, ну и воспитательницы некоторые. Да вы сами поймете, как увидите.
– Красавчик, что ли?
– Красавец, скорее. В хорошем смысле. Так что Ольге Игоревне моей совсем худо. А ей воспитательный процесс еще почти три недели держать. Я-то сам по хозяйственной части больше, так что…
– Конфликтный красавец, получается, – отметил Федоров уже без удовольствия.
– Да нет. Он такой… Принципиальный. К тому же отслужил там.
Федоров не понял, а когда Павел Александрович вкратце объяснил, похмыкал и сказал:
– Слушай, а это даже интересно. И давно на КамАЗе работает? А, ладно, давай познакомимся наконец, сразу все и спросим.
Павел Александрович высунулся в окошко и крикнул:
– Рустик, найди, пожалуйста, Виталия Анатольевича, и срочно пусть ко мне!
Сафаров из второго отряда, как обычно, распростершись у школьного
Услышав окрик директора, Сафаров встал, потер глаза, застегнул рубашку и неспешно побрел в сторону обрыва, ничем не показав, что делает это во исполнение просьбы – или хотя бы что услышал просьбу.
Тоже не криминал. Павел Александрович давно убедился, что Сафаров не подводит.
Он и не подвел. Виталий появился, едва директор лагеря с гостем из технической дирекции КамАЗа успели бегло коснуться вопроса «А вдруг не согласится». Почему-то Павел Александрович подумал об этом лишь теперь и тихо всполошился.
– Согласится, – уверенно сказал Федоров. – И не таких обламывали.
Павел Александрович сказал, помедлив:
– Я бы не хотел, чтобы его обламывали.
– А кто хотел бы? Не боись, директор, нормально с твоим красавцем будет. И в его интересах. Мне как раз нужны…
Он замолчал, потому что в дверь постучали. Виталий пришел.
Павел Александрович опасался не зря: Виталий немедленно уперся рогом. Выслушал просьбу, почесал кожу под усом и уведомил:
– Я, вообще-то, не шофер.
– Но рафик и пазик ведь ты… – начал, досадуя, Павел Александрович, однако Федоров перебил:
– А кто ты, если не секрет?
Он внимательно разглядывал Виталия, который, наоборот, упорно смотрел мимо него и мимо начальника. Сидел смирно, пустив взгляд по столешнице между собеседниками, говорил мало и спокойно, только на усы иногда отвлекался.
Виталий, видимо, пожал плечами – и не заметить, кабы не шелохнувшийся пионерский галстук, – и сказал:
– Вожатый.
– Ну и камазовец, так? – спросил Федоров.
Виталий усмехнулся.
Федоров покосился на Павла Александровича и сказал другим тоном:
– Виталь, войди в положение. Мне тут весь край объехать надо, время поджимает, машину вот нашли, сегодня до четырех забрать надо, но я на ней не умею, а ты спец, говорят. Здорово поможешь и мне, и всему объединению. А оно добро не забывает.
– Да ладно там, – сказал Виталий. – При чем тут не забывает как бы. Надо, так помогу.
Павел Александрович выдохнул с облегчением и начал:
– Вот и хорошо…