Город Цветов
Шрифт:
Глава 1
Голубой стеклянный флакончик
Когда Скай проснулся, он, как всегда, почувствовал запах цветов. Но сегодня запах был сильнее, чем обычно, и это означало, что мать уже встала и откупоривает флаконы. Это было хорошим знаком: возможно, сегодня она будет работать.
Сняв со своих ног кота Ремеди (это тоже было хорошей приметой, поскольку означало, что кот, должно быть, уже накормлен), Скай пошел в кухню и увидел, что мать насыпает ложкой кофе в кофейник. У нее был веселый вид, но из-за румянца на щеках она выглядела какой-то обеспокоенной.
– Доброе утро, мама, - сказал он, крепко обняв ее.
– Доброе утро, мой мальчик, - ответила она, нежно улыбнувшись ему.
– Почему ты меня не разбудила? Уже поздно!
– Еще только половина восьмого, Скай.
– Ну, это поздно, - сказал он, зевая. – Мне еще нужно сделать уборку, перед тем как я пойду в школу.
– Я уже сделала, - гордо заявила мать, разливая только что вскипяченный кофе. Потом ее настроение резко изменилось, и она села за стол. – Мальчику в твоем возрасте не следует беспокоится о домашней работе, добавила она, и Скай увидел, как в ее глазах предательски блеснули слезы.
– Ну все, перестань, - проговорил он осторожно, пытаясь улучшить ей настроение. – Что на завтрак? Я умираю с голоду.
Ему не хотелось, чтобы в такую рань мать устроила одну из своих обычных тяжелых сцен на тему «У нас с тобой никого нет, кроме друг друга». Мать ничего не могла поделать со своей болезнью, которая была настолько непредсказуемой, что иногда, например, сегодня, она казалась здоровой, а иногда не могла подняться с кровати, чтобы дойти до ванной, и сыну приходилось все делать самому, даже помогать ей удовлетворять интимные потребности.
Но Скай не возражал против того, чтобы ухаживать за ней, ведь они и вправду любили друг друга всем сердцем. Отца Ская никогда не было с ними, разве что на обложках компакт-дисков и концертных афишах. Воин Радуги, знаменитый темнокожий рок-музыкант восьмидесятых, увлекся застенчивой светловолосой Розалинд Медоуз всего лишь на одну ночь. Когда Розалинд узнала, что забеременела, ее лучшая подруга Лора – та, что пригласила ее на концерт Воина, предложила ей сделать аборт, но Розалинд не хотела и думать об этом. Она бросила университет и поехала домой, чтобы храбро встретить родительский гнев.
Хотя ее родители были строгими «плимутскими братьями», они отнеслись к этому событию с неожиданным пониманием, даже когда родился ребенок, кожа которого была коричневой, как каштан. (Розалинд не говорила ни слова о его отце.) Но когда Скаю исполнилось восемнадцать месяцев, родители сказали дочери, что, возможно, ей будет лучше в Лондоне, где очень бледная блондинка с коричневым младенцем привлекут меньше внимания, чем в сонной девонской деревушке. Не привлекать к себе слишком много внимания для родителей Розалинд было одиннадцатой библейской заповедью.
Итак, она упаковала вещи, запеленала ребенка и прибыла в Лондон с залогом на квартиру в Ислингтоне и с дипломом по ароматерапии – без каких либо средств к существованию. Самым большим утешением для нее было то, что Лора также жила в Лондоне, где работала секретарем члена парламента. Она часто сидела с ребенком по вечерам, пока Розалинд общалась с людьми, которые нуждались в услугах ароматерапевта.
– В конце концов,- иногда говорила Лора, неумело качая Ская на коленях,- его могло бы сейчас вообще не быть здесь, если бы я не взяла тебя в Бристоль на тот концерт.
А Розалинд никогда и в голову не приходило, что Ская могло бы не быть здесь, не прими она предложение Лоры.
Когда Скаю исполнилось два года, Розалинд написала Воину Радуги. Она чувствовала себя глупо, поскольку не знала, как к нему обратиться. В конце концов, она просто написала:
«Дорогой Воин,
я не думаю, что ты помнишь меня, но я была на твоем концерте в Бристоле 1987 году. Твоему сыну Скаю сейчас два года. Мне ничего от тебя не нужно, я только хочу, чтобы ты знал, что он существует, и чтобы у тебя был этот адрес на случай, если ты когда-нибудь захочешь связаться с нами. Прилагаю фотографию, сделанную несколько недель назад.»
Розалинд задумалась. Написать ли «С любовью…»? Это в общем-то общепринятая и ничего не значащая фраза, но она не хотела, что бы он ее неправильно понял, и потому подписалась: «С искренним уважением Розалинд Медоуз». Письмо было отправлено через агента Воина с пометкой «личное и срочное», но агент не обратил на это внимания. Женщины всегда помечали письма Воину подобным образом. А это письмо, несомненно, было от женщины – конверт пахнул цветами.
– эй, Колин,- сказал он, размахивая письмом перед носом своего знаменитого клиента.- Похоже, ты все никак не перебесишься.
– Не называй меня так,- раздраженно ответил певец, хватая конверт,- и не читай моих личных писем. Когда ты наконец это усвоишь?
Гас Робинсон был одним из немногих людей в мире, которые знали, что настоящее имя великого, широко известного на четырех континентах Воина Радуги – Колин Пек и что он родился на Клапамском узлу, в микрорайоне, застроенном муниципальными домами.
Воин понюхал конверт, прочел короткое официальное письмо, посмотрел на фото и улыбнулся. Короткие слова: «С искренним уважением» - нашли к его сердцу путь, который не нашли никакие истеричные и резкие обличительные речи и следы слез на бумаге. Да, он помнил Розалинд, такую застенчивую и такую влюбленную. А малыш был очень мил.
– Тебе надо вставить это письмо в рамку,- съязвил Гас.- Так ты сможешь доказать, что она ничего от тебя не хочет.
– А это не твоя забота,- оборвал его певец.
В тот же вечер он написал письмо. Где не очень грамотно выразил свои мысли и к тому же сделал немало орфографических ошибок. Зато в письмо был вложен чек на огромную сумму, что певец мог себе позволить.
Ошеломленная Розалинд хотела было послать деньги обратно, однако Лора убедила ее не делать этого.
– Твой сын родился не без его участия, не так ли?- заявила она.- Ему следовало быть поосторожней. Это же ясно как день, что простушка вроде тебя никогда не принимала противозачаточных таблеток.