Город Даль
Шрифт:
Второй ошибкой стало то, что первый отказался приближать к себе Кристину. Его создание много раз просила, чтобы он остался с ней даже после первого поражения, но у Александра были планы на нее в Даль, так миледи отдались от создателя. Выход в свет, общение с людьми, игра в человека. В последний год он не узнал любимицу, а когда люди вышли за пределы города, увидев, что земля механического мира отравлена, не было возгласов удивления. Они знали и узнали именно из уст Кристины.
Решающим в схватке за Даль стало то, что в городе Потрошители с ходоками объединились против подражателей. Пожиратели пытались
С восточной стороны города Даль из воздушного осколка грани вышли девяносто девять воздушных кораблей в помощь осажденному миру. Их вел князь тьмы Владимир. Омеле собрал всех союзников, друзей и объединил врагов против Александра.
Да, граф был обманут, Владимир выжил и затаился, чтобы помочь миру часов.
Наконец, выгнав за второй барьер гостей, принцесса лично привела в действие механизм. Земля издала низкий гул и, разбрасывая камни, лед, глину, снег в разные стороны начали пробивать путь к небу подземные щиты. Выше и выше поднимались они, образуя железное ограждение вокруг города. Когда стена встала, по ней прошелся разряд тока. Из глубины барьера выдвинулись прожектора, а Александр оказался заперт в землях Даль.
Вся надежда была на Тукира, и он выполнил дело блестяще. Маленькая драма Эль у механизма, который почти разрушил планы Александра – отвлекло больше чем опасная близость барьера, так как каждые три минуты в небо бил разряд высокого напряжения. Находиться рядом с железным ограждением становилось опасно. Однако это не мешало насладиться зрелищем, так как Тукир успел вонзить нож в грудь принцессы.
Над женщиной склонилась Кристина и создание Константина.
Они пытались исцелить ее, но Александр знал итог – мальчишка не Грааль.
– Не понимаю, – пробормотал Калу, – я же воплотил тебя в человека, Тукир! Ты больше не глупое существо… почему? Почему моя кровь не помогает ей…
– Прости. Я предупреждал тебя, – тихо ответил убийца.
В разговор вмешалась миледи:
– Тукир уходи или Калу убьет тебя.
– Миледи, Тукир, должен понести наказание за поступок.
– Тебя судить будет Эль, но не я и не Кристина, – и, позабыв о предателе, Калу обратился к спутнице, – воплоти ее.
– Что?
– Создай! Пока не поздно!
– Я… никогда… я никогда не создавала… из женщины…
– Кристина, пожалуйста, сделай это! А я прощу тебя за Изу!
Лицо омеле дернулось, словно она получила пощечину.
– Послушай же меня, Кристина, если у города не будет королевы, у него не будет будущего. Пусть так. Пусть таким способом, но она должна продолжить дело.
– А ты, Калу? Разве сам не можешь воплотить?
– Пробовал. Не выходит, Кристина… не знаю! Что—то не так!
– Она не послушает меня! Эль выберет смерть она охотник на омеле, Калу!
– Не выберет. Я внушил ей сделать это.
Кристина не ответила и, бросив короткий злой взгляд на Александра, взяла умирающую женщину на руки, понесла прочь. Юноша поднялся с колен, привычным жестом убрав руки за спину, совсем как Константин.
– Говорят ты Грааль, Калу создание Константина? – усмехнулся первый.
Юноша не ответил.
– Но я думаю иначе: не Грааль, не совсем омеле, но и не страж. Стражей ста миров я чувствую, – продолжил Александр, – однако с тобой явно происходят интересные вещи. Иные. Чудные. Любопытные. Ты думал об этом? Да, вижу, что думал.
– Я убью вас.
– Не сомневаюсь, – улыбнулся Александр.
– Нет, граф, вы умрете.
– Юный омеле я первый, а убить первого может только солнце и даже сила десятерых не может сдерживать меня. Думаю, что ты покончишь со мной в другой раз.
Противник Александра не ответил.
– Что ты такое Калу?
– Тоже что и ты.
– Нет, – покачал головой омеле, – мы разные. Так кто ты?
Темнокожий человек опять не удостоил ответа первого. Граф начал злиться:
– Высокомерие «высокородных». О, да!
– Я не высокородный.
– Да, да, Лис говорил, что ты из низшей касты – бегун. Маленький мальчик, которому достался приватный лоток. Ты получил бессмертие, крылья, солнце и род. Не много ли для одного маленького человека? Ноша на твоих плечах не давит?
Калу не ответил.
– И принцессу получил. М?
Пальцы молодого омеле сжались в кулаки. Александр понял, что нашел его больное место и хищно улыбнулся:
– Принцессу было сложнее добиться, чем ее ученицу Изу? Не отвечай. Старый омеле все видит. Люди глупы. Они выбирают то, что удобно, просто и легко. Они не идут по сложному пути, потому что по сравнению с нами проигрывают во всем. Мы сильнее, быстрее, умнее. Понимаешь, что я тебе предлагаю? Да, понимаешь. Я предлагаю этот мир. Только мы: я и ты.
– Я убью вас.
– Эль любит Лиселло. Не стоит закрывать на подобное глаза…
– Я. Вас. Убью.
– Да, да слышал об этом, но повторюсь этого невозможно сделать. Не тебе.
– Нет. Решать мне, – и сильные руки подхватили перворожденного вверх к небу, к поднимающемуся солнцу над зимним городом и пустошью.
Александр не мог вырваться из рук Калу, не мог противостоять. Он был слаб против силы этого существа. Будто само солнце возродилось в нем. Первый говорил, утверждал, угрожал, шантажировал, умолял и наконец, он закричал. Закричал оттого, что пришел его час, что он понял кто такой создание Константина.
Голос страж – вот были последние мысли одного из старейшин, прежде чем он сгорел на солнце.
Любая история должна иметь свое маленькое послесловие.
Не так ли?
В покоях королевы на воздушной перине кровати друг против друга сидели две женщины. Блондинка с удивлением рассматривала свои руки, а брюнетка нервно дергала кончик уха.
Комната была пуста. Прислуга боялась заходить к дамам. Люди предчувствовали дурное. Женщины же не тревожились за отсутствие служанок с фрейлинами. Им было, что обсудить наедине.