Город для троих
Шрифт:
Все еще шокированная тем, что произошло, она действовала скорее автоматически: залезла в душ, открыла воду, намылилась, поспешив смыть кровь с внутренней стороны бедер. Она понятия не имела о своей девственности, и даже от изумления проговорилась. Как это возможно, ведь ей казалось, она была с десятками мужчин? Хоть ни одного и не вспомнила до сих пор...
Память приходила к ней урывками. Сначала только самое приятное – крылья, полет, лица друзей, какие-то смешные ситуации, громкий смех, вечеринки, работа. Какой-то офис, где ей нравилось, очень, и были, кажется,
Постепенно, месяцы спустя, Ашка вспомнила детали отдельных моментов. Как она сидела в ресторане с каким-то красавцем, который сначала казался крепким орешком, но за два часа сломался, перестал смотреть насмешливо и недоверчиво, начал – открыто и умоляюще, страстно. Уговаривал пойти с ним домой, потом – хотя бы второе свидание… она не шла и не давала номер. Она просто училась, тренировалась, почему-то ей было жизненно важно их всех победить.
В новом мире на свидания она не ходила, просто не могла, не вспомнив себя. Выдуманное имя, прошлое, возможно, даже выдуманная внешность – настоящей она не помнила, а кто знает, что ее воображение могло создать при входе сюда?
Почувствовав, что слишком долго стоит под горячей водой, и кожу начало пощипывать, Ашка выключила кран и поискала глазами полотенце. Она не хотела этого мужчину, не искала его, не пыталась ничем завлечь. Она просто действовала инстинктивно, когда он напал на нее своим чертовым взглядом. Разозлилась и ответила всем, чем могла. И закончила тем, что подчинилась ему, что полностью растаяла. Ашка растерянно, лихорадочно размышляла, вытирая себя посреди его ванной. Это хорошо или плохо, то, что произошло между ними? То, что он оказался первым… что ж, это, безусловно, должно его заинтересовать на какое-то время, но что дальше?
Из ее груди вырвался прерывистый вздох, и она округлила глаза, насмешливо и почти злобно глядя на себя в зеркало. Дожила, до томных вздохов и растерянного хлопанья ресниц. Дальше осталось только расплакаться над утраченной невинностью и упасть в обморок на руки счастливому обладателю приза. Не смешно. Нет, не смешно. Она ни черта не помнила, но точно знала, что так раскрываться перед мужчиной опасно, смертельно опасно. Он заметил ее растерянность или нет? Но он точно слышал, как она проговорилась, как же так, как же так…
Она все сделала правильно, нигде не просчиталась. Тогда, у бассейна, она почти физически чувствовала, как он заинтересован. Ее внимательный взгляд заметил, как его пальцы чуть сжались, когда он стоял на краю – с упрямой осанкой, бесстрастным лицом и горящим, жадным взглядом. И все же развернулся и ушел, прочь от нее.
В первую секунду у нее даже потемнело в глазах от оскорбления, но потом она подметила его явно ускоренный шаг и немного успокоилась, но все равно минуты две тяжело дышала, словно получила пощечину. Словно он прямо сказал ей: игра по твоим правилам окончена, неинтересно. Но на кофе все же пригласил.
Завернув в полотенце влажное тело, Ашка разворошила волосы руками: фена в его ванной не было – и вышла наружу.
– Как ты? – очень мягко, тихо спросил он, едва их глаза встретились. Искреннее беспокойство, легкое чувство вины, нежность – надо же, его тоже здорово пробрало. Что ж, тем легче, по крайней мере, пока.
– Нормально, - она продолжала изучать взглядом, не стала обороняться, чувствуя, что он не атакует.
– Ты не помнишь себя.
Ровный тон не выражал жалости, но бесстрастным не был. Нежность, он обволакивал ее нежностью… черт, она долго так не выстоит.
– Не помню, - ответил негромко ее ровный голос.
– Это ничего. Я тебя не обижу.
– Звучит здорово. Только я не знаю…
– Можно ли мне верить? – он осторожно подкрадывался все ближе, негромко разговаривая с ней успокаивающим тоном.
– Если хочешь, - у нее сдали нервы, и она отшатнулась и пересекла комнату, остановившись возле кровати, на которой лежал новый наряд. Он приготовил для нее красное шелковое платье средней длины.
– Нравится? – спросил Грей, когда Ашка подняла восхитительно легкую ткань, разглядывая.
– Я не ношу красное, - возле ее губ появилась упрямая складка.
– А ты попробуй.
Ашка все еще колебалась, и Грей приблизился, на этот раз - решительно, не подкрадываясь, и осторожно размотал на ней полотенце.
– Можно? – спросил он, протянув руку к платью. Ашка еле заметно кивнула, настороженно глядя ему в глаза, но они выражали лишь нежность. Теперь ей было странно и некомфортно стоять перед ним обнаженной – она чувствовала себя гораздо более уязвимой, чем тогда, когда раздевалась у бассейна, и впервые за день почувствовала смущение. Но лицо надо было держать, во что бы то ни стало, не показывать, что это что-нибудь значит для нее.
Стоя перед ней, он аккуратно надел на нее платье через голову. Ашка послушно подняла руки по очереди, словно была ребенком, а потом Грей расправил на ней ткань и обнял ее, чтобы застегнуть молнию. Ашка ожидала, что он поцелует ее, и даже подняла лицо, хотя и не слишком этого хотела, но Грей словно почувствовал и просто развернул ее к зеркалу, мягко отстраняясь.
Изучая себя взглядом, она даже приоткрыла рот. Оказалось, что этот оттенок темно-красного ей идет, и делает из нее какую-то совершенно иную женщину. Более взрослую, более уверенную… менее нуждающуюся в защите. На ее лице расцвела улыбка, и она резко развернулась к Грею:
– Спасибо!
– Ты прекрасна, - выдохнул он с улыбкой, его глаза потемнели, и тут ей захотелось его поцеловать. Грей подхватил на руки и положил на кровать. А потом нежно соединил их губы. Ашка запустила пальцы в его мягкие густые волосы, наслаждаясь поцелуем, и закрыла глаза, ожидая продолжения, но он приподнялся на локтях и, погладив ее по волосам, сказал:
– У меня через 10 минут встреча с другом, я хотел бы вас познакомить.
– За десять минут можно многое успеть, - нетерпеливо выдохнула она, явственно ощущая его возбуждение своим бедром.