Город Дождя
Шрифт:
По тому, как нервно она поглаживала лисокотёнка, Иоганн понял, что Линда была взволнована не на шутку. Затем он достал из кармана небольшой прибор и нажал на нём кнопку активации. На минуту у них обоих заложило уши, а потом всё стало по-прежнему.
– Что это?
– спросила Линда.
– Вы не знаете? Не пользовались? Это гиперблокиратор "Секрет". Мы, журналисты, нередко пользуемся такими игрушками, когда хотим, чтобы о нашей беседе никто не узнал. Такое устройство блокирует все подслушивающие и подсматривающие аппараты. Создавая "фон" - видимость
– Предельно понятно, - Линда поморщилась.
– Нет, вы не так меня поняли. Я не буду требовать с вас денег за молчание. С вами я хотел бы поговорить секретно для вашей же безопасности. Я помещу в газету только те сведения, которые вы разрешите...
– Ладно. И... Знаете, за мной следят. С недавнего времени. И сейчас за мной следовали неизвестные... Я всегда была смелой, пускалась в странные развлечения...
– Вы играли с огнем...
– У меня была защита: люди моего дяди. Он всегда меня охранял... И баловал. Но сейчас... Мне очень страшно, - голос Линды задрожал.
– Вы боитесь тех, кто начал следить за вами?
– Я их очень боюсь. Когда они на меня смотрят. Прямо в глаза.
– Как они выглядят?
– Ничего особенного. Бритоголовые. В серых плащах с капюшоном, из кондиционфлэша. Но можно ли вам верить? Вы действительно Иоганн Кролас?
И тут из-за плеч Иоганна слетел сидевший в тени и до этих пор не замеченный Линдой вран.
– Вер-рь ему. Он - честный пар-рень. Он - Кр-ролас. Это я говор-рю. Вр-раны никогда не вр-рут.
– Откуда у вас - вран?!
– удивилась Линда.
– Я его выбр-рал, - ответил вран за Кроласа, а затем добавил:
– Я ср-разу догадался, из какого ты племени.
– А я этого сама не знаю, - смутилась Линда.
– Я из каких-то дальних пейзан, наверно.
– Из дальних пейзан?
– Иоганн подскочил как ужаленный.
– Да мыслимо ли это? В места, далеко отстоящие от города - не добраться! Так, во всяком случае, считают все, с кем мне приходилось беседовать на эту тему.
– Она из нар-рода, зовущего себя др-риммерами... Большинство из них имело в пр-редках цыган или евр-реев. Др-риммеры известны тем, что исповедуют р-религию Кар-рлоса Кастанеды, - уточнил вран.
– Никогда не слышала ничего подобного, - серьезно и грустно сказала Линда.
– Помню смутно отца и мать, их друзей - в лесу... Они стоят, образовав круг, и занимаются чем-то, что они называли "крутить пассы". Ещё, они много внимания уделяли снам, - Линда будто силилась вспомнить ещё что-то.
– Это - кастанедовцы, - уверенно закивал вран, - др-риммеры.
– Ещё у моего отца был вран. Враны действительно не врут. Это мне сказал отец, - тихо добавила Линда.
– Это, наверно, Сир-рин, - обрадовался Тенгу.
– Почему ты так думаешь?
– спросила Линда.
– Нас не так уж много, - уклончиво ответил вран.
– Как ты узнал, что я из дриммеров?
– спросила Линда.
– По одной твоей песне, - хрипло захихикал Тенгу. И вдруг запел:
Ты не бойся в чернейшей ночи
Шагов за спиной,
Ты не бойся смотреть смерти в лицо,
Когда выходишь в полёт.
Ты не бойся! Вчерашним врагам
Не сравняться с тобой,
Ты бежишь в подворотне быстрей -
Прямо на взлёт.
Электрических нитей цвета,
Непонятных пространств.
Ты уже совсем растворился
Среди фонарей...
И зовет тебя утро неслышно
Далёких мытарств,
И зовет тебя ночью, во сне,
Город дождей.
Было странно слышать, как поёт вран. Хотя, он пел без своего обычного подкаркивания, ровным, но сильно дребезжащим, и каким-то картавым голосом.
– Не знаю, откуда я родом. Но сейчас это и не важно, - сказала Линда, немного помолчав.
– Пора приниматься за дело, - обратилась она к журналисту.
Иоганн стал записывать, а Линда диктовать свои ответы. Они не заметили, как совместными усилиями настрочили заметку. Она всё говорила и говорила, а он вручную писал и потом согласовывал с ней уже написанный текст. Писал о том, что Линде вполне хватало денег, зарабатываемых ею в своем визаж-ателье, где практически всё она делала сама или, в случае большого притока желающих, приглашала к себе временами пару работниц, швей. Линда сама разрабатывала клиенту образ и стиль, шила одежду, выбирала всяческие мелочи "прикида", могла сделать прическу, стрижку, побрить или уложить бороду... И прочее в том же духе: удаление или наращивание волос, татуаж, боди-арт, вдевание всяческих "примочек" типа серёг, пирсинга, прокалывание носа, плетение косичек, подбор маски-лица, цвета глаз, ресниц и бровей, покраска зубов и филигранная роспись ногтей.
И потому, в деньгах Линда не нуждалась и попала на "Пупси-Бест" просто ради какого-то разнообразия в своей монотонной жизни. А ещё потому, что в голову ей приходили песни. А также потому, что она имела хороший слух и умела играть на нескольких инструментах. Но пошлость конкурса стала настолько её раздражать, что под конец она выкинула фортель, сымпровизировав скандальную песенку...
В поведении, в манере держаться, в словах Линды Кроласу почувствовалась какая-то затаенная грусть. Одиночество. Растерянность человека, вынужденного постоянно заниматься не своим ремеслом.
Линда рассказала ему, уже не для печати, что это занятие, ведение дел ателье, ей организовал некий дядя Ося. Это был человек из клана торговцев. Он признал её своей дальней родственницей и обучил этому делу, приглашая мастериц. Когда она, неожиданно для себя, оказалась в Ростове, он помог ей выжить в этом городе. Сам он с головой погряз в своих торговых делах. Иногда полулегальных, иногда - даже выходящих за грань города. Сейчас он являлся маклер-бароном среднего ранга и жил в Батайском районе Ростова.