Город Дождя
Шрифт:
Кролас вначале был шокирован, и лишь спустя мгновение понял, что это были электросвечи.
– Ну, что ж, пташка! Спой нам тогда... Ну, об этом вечере. Так сказать, на долгую и вечную память всем присутствующим, - не совсем внятно и продолжая жевать, предложил Тараканов с явной издевкой. Он был пьян.
– Итак, песнь заморской соловушки!
Кролас внутренне содрогнулся. "Неужели... Он о чем-то подозревает? Что она - не отсюда?
– подумал он.
– О вечере... На память, - тихо сказала Линда, раздумывая.
– Ну, что ж... Спою...
Вечер пел. Пылали свечи,
Лица, судьбы. Стыли речи.
Замерзала в ожиданье
Чувств - холодная молва...
Пища шла, и безотказно.
И рыдали, но бессвязно,
И метались над столами
Несказанные слова.
Лишь о том: проходит вечер.
Лишь о том: приходит вечность,
Растворяет в океане
Наши души и тела...
Уходить от вас - занятно.
Так уходят безвозвратно,
Так уходят безотрадно
Наши мысли и дела...
Опять - тишина. И порыв аплодисментов.
Их прервал удар Таракановым по столу кулаком:
– А теперь - танцы! Танцы, я сказал! Танцуют - все! Чем выше начальник - тем большее самодурство он может себе позволить! А я здесь - высшее начальство!
– и Тараканов снова ударил кулаком по столу.
– Он - что, пьяница?
– спросил Кролас Математика.
– Такого у нас обычно не было. Так он не опускался, как сегодня. Могу сказать, как импат, что у него, скорее всего, очень большие неприятности. Такие, каких при мне у него ни разу не бывало. Нет, так себя он никогда не вёл, - ответил тот.
– Слышите, бандерлоги, что начальство приказало? Танцуют все - и чтобы ни одного грустного лица! Я так хочу и повелеваю!
– лицо Тараканова стало багровым.
– Да я, если захочу, могу вас всех просто раз-да-вить! Да!
Кто-то и где-то включил музыку. У Кроласа было ощущение, будто она полилась прямо из потолка.
А к профессору уже спешил Бажан Вагиров, одновременно мешая что-то в стаканчике - наверное, успокоительное.
Иоганн стал, то вальсируя, то подскакивая, пробираться к Линде: танцевать он толком не умел. Когда же был уже близко от девушки, то подошел к ней и проронил тихо:
– Здравствуйте!
– А, это - вы? Как... И вы - здесь?
– спросила Линда отсутствующе.
– Да. Здесь. На пире во время чумы императора Нерона, - сказал он очевидную глупость, пытаясь пошутить. И улыбнулся.
– А ещё потому, что очень хотел вас увидеть, - добавил он для пущего смеха. Но Линда не смеялась.
– Чтобы взять у меня интервью?
– спросила она холодно.
– Пойдемте - потанцуем, - предложил Иоганн.
Как раз пошла медленная музыка.
– Пойдемте.
Танцуя с Линдой, он наклонился к её уху и очень тихо сказал:
– Я пришёл, чтобы спасти вас и вывести отсюда. Я не похож на героя... Но поверьте, что это так.
–
– Вас подвергают гипнозу и дают вам привораживающее снадобье. Это - в духе профессора.
Линда с испугом посмотрела на Кроласа.
– Спасибо. Я... подумаю над этой версией. И постараюсь разобраться в своих чувствах. Но, если это действительно так, то как этому противостоять?
– Продержитесь до завтра, собрав всю свою волю. А завтра... Я узнаю об этом у врана - он выйдет на ментальный контакт со мной.
– Вы шутите?
– Нет.
– А сейчас - все дружно, вокруг стола, танцуем летку-еньку!
– громко заявил вновь повеселевший профессор.
В это время как раз заиграла музычка "Танец маленьких утят". И все, выстроившись вокруг стола паровозиком, запрыгали в такт, дергая попеременно то правыми, то левыми ногами. Даже будучи журналистом, Кролас никогда не участвовал ни в чем, равным по глупости. "Ну, что ж - дурдом и есть дурдом. Как говаривал Дорг, если попал в болото - квакай погромче", - грустно подумал Иоганн.
– Всё! Баста балдеть!
– профессор, за которым пристроились и танцевали все, остановился, хлопнул ладонью по столу... И музыка сразу прекратилась. Все замерли, как кролики при виде удава.
– А теперь - хочу гадать. Внести большой хрустальный шар! Сядьте все по местам!
И две молодые медсестрички в белых халатах расторопно побежали куда-то, и вскоре приволокли большой хрустальный шар на золотистой нити, закрепленный на рамке с мраморной подставкой. Шар водрузили на центр стола, и, когда все расселись по прежним местам, он оказался между Линдой и Таракановым.
Профессор злорадно рассмеялся.
– Ты - поэтесса, и скажешь мне своё пророчество. Я в них не верю! Но, мне хочется теперь так развлечься... Ну, смотри в шар, поэтесса! Вещай! И...где - Амбер? Бажан, смени на время Амбера! Он мне нужен!
– истерически возопил Тараканов.
– Да уж... Точно, никогда я его таким не видел! Обычно за столом он вел себя абсолютно пристойно. А сегодня - он просто в бабской истерике, - тихо шепнул Кроласу вновь оказавшийся рядом с ним Математик.
Через некоторое время вошел Амбер Циммербаум - строгий уравновешенный господин, среднего роста, со странной формой немного укрупненного черепа и с проницательными карими глазами. Он был довольно худ и весьма мрачен.
– Амбер! Вот - наш медиум на сегодня. А ты - возложи на неё руки, закрой глаза - и лови её видения и прорицай! Я так хочу, - заявил Тараканов.
– Напрасно! Иногда пророчества бывают странными, иногда - непонятными, но никогда и никого не спасают. Лучше следовать правилу - делай что хочешь, и - будь что будет, - сказал мрачный и сдержанный Амбер.
– Делай что должен, и будь что будет... Он изменил присказку, - шепнул Кролас Математику.
– Я заметил, - тоже шепотом, отозвался тот.