Город греха
Шрифт:
— Хуан, черт тебя дери! Снято! Снято!
Хуан выскочил через боковой выход, грохнув дверью. Дэнни пробежал через весь павильон, у двери замедлил шаг и толкнул ее. Усиленная сталью дверь захлопнулась и отбросила его назад. Скользя на хлопьях искуственного снега, Дэнни надавил на дверь и увидел Хуана — тот бежал по дорожке к железной ограде.
Дэнни что было мочи бросился за ним. Хуан Дуарте прыгнул на ограду и стал перелезать. Зацепился штаниной за острие, стал дергаться, пытаясь освободить ногу. Дэнни схватил за пояс и сдернул вниз, но тут же получил сильный удар с правой руки в лицо. От неожиданности Дэнни разжал
Дэнни резко согнул колени, кулак Дуарте прошел мимо, ткнулся в асфальт. Дэнни откатился от него, навалился сзади, прижал его к земле. Мекс захрипел:
— Говно фашист сука фашист коп фашист сволочь.
Дэнни выхватил наручники, защелкнул один браслет на левой руке Дуарте, другой — на ограде. Мексиканец плюхнулся на живот, пытаясь выдернуть ограду, отчаянно матерясь по-испански. Дэнни перевел дух, дал Дуарте надергаться и накричаться, потом сел рядом на корточки:
— Я знаю, ты видел мое фото, видел меня в морге и все рассказал Клэр. Мне все это безразлично, насрать на УАЕС и на красную угрозу. Мне надо поймать убийцу Оджи, и я чую, что концы уходят в Сонную Лагуну. Теперь ты ответишь на мои вопросы, или я посажу тебя за нападение на полицейского. Решай.
Дуарте потряс цепочкой наручников.
— От двух до пяти лет минимум. А на УАЕС мне наплевать.
Вокруг стала собираться толпа. Дэнни махнул им, чтобы отошли назад, все молча отодвинулись, качая головами.
— Сними с меня это, — сказал Дуарте, — тогда, может быть, поговорим.
Дэнни расстегнул наручники. Дуарте потер запястье, встал шатаясь и присел, привалившись спиной к ограде:
— С чего это наймит студии вдруг заинтересовался моим убитым двоюродным братом?
— Встань, Дуарте.
— Нет, на жопе буду сидеть. Ответь мне. С чего ты так печешься о maricon , который хочет стать гребанной кинозвездой, как каждый гребанный житель этого гребанного города?
— Не знаю. Но я хочу поймать того, кто убил Оджи.
— А при чем тут Клэр де Хейвен? С чего ты решил подобраться к ней?
— Я сказал тебе, мне до этого дела нет.
— Норм Костенц сказал, что еще как есть. Когда я рассказал ему, что ты полицейский, он сказал, что за роль Теда Кругмана тебе можно дать сраного «Оскара»…
Дэнни присел возле Дуарте, держась за ограду:
— Ты будешь говорить или нет?
— Скажу, pendejo. Ты сказал, что убийство Оджи тянется из Сонной Лагуны, это меня интересует. Чарли Хартшорн тоже так думал, так…
Рука Дэнни вцепилась в решетку ограды, он еле устоял на ногах:
— Повтори, что ты сказал!
— Я сказал, что Чарли Хартшорн тоже так думал, а потому, может, и есть мне смысл потолковать с гребанным копом.
Дэнни присел около забора, чтобы поближе видеть лицо Дуарте:
— Расскажи мне все об этом, спокойно и не торопясь. Ты знаешь, что Хартшорн покончил с собой, знаешь?
— Может, и так. Это ты мне скажи.
— Я не знаю, так что рассказывай ты. Мне нужно это знать.
Дуарте, щурясь, смотрел на Дэнни.
— Чарли был адвокат. Он был maricon, но парень нормальный. Он работал в Сонной Лагуне, писал записки по делу для суда — и все задарма.
— Это я знаю.
— Ладно, а вот чего не знаешь, и вот каким он был человеком. Когда ты увидел меня в морге, я там был второй раз. Мне позвонил знакомый, что работает там, в час утра, наверно, и сказал,
— Брюнинг, — вставил Дэнни. — Сержант Майк Брюнинг?
— Да, вот с ним. Чарли рассказал Брюнингу то же, что я тебе сейчас, и Брюнинг обещал, что приедет к нему домой поговорить. Я тогда ушел. Так что, если Чарли тоже думал, что там есть связь с Сонной Лагуной, ты, наверное, не такой уж урод.
У Дэнни лихорадочно заработала мысль.
Интерес Брюнинга к палкам зутеров — странно. Ведь тогда он напрочь отверг версию Дэнни. Его странное отношение к заданию вести наблюдение за четверкой? Вопрос об Оджи Дуарте — выделил его, потому что он мекс? Потому что связан с одним из членов Комитета защиты Сонной Лагуны? Мал говорил, что Дадли Смит сам напросился в группу большого жюри, хотя как лейтенант убойного отдела управления полиции не имел никакого резона заниматься этим делом. Мал рассказывал: Дадли с пристрастием допрашивал Дуарте, Сэмми Бенавидеса и Мондо Лопеса, напирая на дело Сонной Лагуны и виновность семнадцати молодых людей, которых поначалу привлекли к ответственности, хотя к УАЕС это не имело прямого отношения.
Хартшорн упомянул палку зутера в разговоре с Брюнингом.
Согласно устному рапорту Шортелла, позапрошлым вечером — в тот вечер, когда Хартшорн покончил с собой, — Дадли Смит и Брюнинг задержались в уилширском участке. Может быть, они быстро смотались к Хартшорну — его дом всего в миле от участка, убили его и вернулись в дежурку, надеясь, что никто не заметил их недолгого отсутствия? Отличное алиби для копа.
Но зачем?
Хуан Дуарте смотрит на него, будто он с луны свалился, а Дэнни лихорадочно думает, в каком направлении вести беседу:
— Быстро сопоставь эти вещи: джазовые музыканты, грабежи, росомахи, эскорт-служба для гомиков.
Дуарте слегка отодвинулся:
— Все это дрянь. К чему это?
— Парень, который обожает росомах?
Дуарте приставил палец к виску и покрутил рукой:
— Что за хрень! Росомаха — это такая крыса, что ли?
Перед мысленным взором Дэнни вырисовались страшные лапы Джуно:
— Давай так, Дуарте: Сонная Лагуна, Комитет защиты, 42-44 годы и Рейнольде Лофтис. Подумай хорошенько, отвечай не спеша.
— Это просто, — сказал Дуарте. — Рейнольде и его младший брат.
Дэнни захотелось крикнуть: «Что?», но он сдержался. Значит, так. Он прочитал все документы большого жюри дважды — сразу после получения и дважды — вчера вечером; дважды прочел все досье психиатра, прежде чем Консидайн забрал их. Ни в одном документе нигде не упоминается о брате Лофтиса. Но в досье Лофтиса был пробел — с 42 по 44 год:
— Расскажи о его брате, Дуарте. Все, подробно и не торопясь.
Дуарте затараторил: