Город и звезды [сборник]
Шрифт:
— Ну-ка, пускай бомбу, Дон, а то он очень уж оживился.
— Есть… Пошла.
Стеклянный шар пересек экран Франклина и пропал вдали.
— Чертова штука, не взорвалась! — крикнул он. — Давай еще одну!
— Есть дать еще одну. Надеюсь, эта сработает, у меня всего пять штук осталось.
Но и вторая наркотическая бомба не взорвалась. Франклин вообще не увидел ее, зато он отметил про себя, что Перси, вместо того чтобы притихнуть, с каждой секундой становится все бодрее. Восемь коротких щупалец (коротких
— Попробуй следующую, — сказал он Дону. — Если мы его не усмирим, он уйдет от нас.
Франклин облегченно вздохнул — через экран поплыли сверкающие осколки разбитого стекла. Они были бы невидимы в воде, если бы на них не падали лучи его ультрафиолетовых прожекторов. Впрочем, Франклину сейчас было не до того, чтобы размышлять над этим явлением; его занимало лишь то, что Перси перестал разжигать в себе злобу и присмирел.
— Ну что там? — донесся сверху жалобный голос доктора Робертса.
— Это ваше чертово зелье… Две бомбы вхолостую. У меня осталось только четыре. При таком проценте отказов, дай бог, чтобы хоть одна сработала.
— Не понимаю, в чем дело. Мы проверяли механизм в лаборатории, он действовал отлично.
— А вы испытывали его при давлении сто атмосфер?
— Гм… нет. Разве это необходимо?
Возглас, который вырвался у Дона, выразил все, что он думал о биологах, возомнивших себя инженерами. Пять минут всплытие продолжалось при полном молчании. Наконец доктор Роберте, заметно смущенный, снова подал голос:
— Ну, если нельзя положиться на бомбы, пожалуй, стоит прибавить ход. Он очнется минут через тридцать.
— Идет. Я удваиваю скорость. Только бы хомут не соскользнул.
Двадцать минут прошло спокойно, а затем начались осложнения.
— Он опять оживает, — доложил Франклин. — Наверно, скорость повлияла.
— Я этого боялся, — ответил доктор Роберте. — Терпите сколько можно, потом пускайте бомбу. Вряд ли все четыре подведут.
В ту же секунду кто-то еще включился в их сеть.
— Говорит капитан. Наблюдатель заметил кашалотов, дальность две мили. Похоже, идут к нам, проверьте-ка, у нас нет горизонтального локатора.
Франклин включил дальнобойный индикатор и тотчас поймал приметные эхо-сигналы.
— Ничего страшного, — сказал он. — Если подойдут слишком близко, мы их отпугнем.
Переведя взгляд на экран телевизора, он обнаружил, что Перси резвится
— Давай бомбу! — крикнул он Дону. — И моли Бога, чтобы не отказала.
— Сегодня я не бьюсь об заклад, — ответил Дон. — Ну как?
— Пустышка. Следующую!
— Осталось три. Пошла.
— Я ее даже не заметил, не сработала.
— Осталось две… А теперь одна.
— Опять холостой. Как нам быть, доктор? Рисковать последней? Боюсь, еще немного — и Перси вырвется.
— У нас нет другого выхода. — Голос доктора Робертса выдавал его тревогу. — Давайте, Дон.
— Есть! — торжествующе крикнул Франклин. — Нокаут! Как вы думаете, надолго?
— От силы двадцать минут, так что вы всплывайте, не мешкайте. Мы как раз над вами. Но не забывайте, что я вам говорил: не меньше десяти минут на последние двести футов. Столько усилий потрачено, не хватало, чтобы все дело испортила баротравма.
— Эй, постойте, — вступил Дон. — Я с этих кашалотов глаз не спускаю. Они прибавили ходу и идут прямо на нас. Должно быть, заметили Перси или маяк, который мы в него воткнули.
— Ну и что? — отозвался Франклин. — Мы их отгоним нашими… н-да!
— Вот именно, Уолт, ты позабыл: мы не на дозорных лодках. У нас нет сирен. А гул двигателей на кашалота не действует.
Все верно. Хотя лет пятьдесят назад, когда китов чуть не истребили, шума двигателей было бы вполне достаточно. Но с той поры в мире китов сменилось больше десятка поколений; нынешние кашалоты не шарахались от подводных лодок, тем более когда их манил лакомый кусок. В самом деле, Перси сейчас за себя не постоит, как бы кальмара не съели прежде, чем они упрячут его в клетку!
— Мне кажется, мы успеем, — сказал Франклин, озабоченно прикидывая скорость кашалотов.
Никто не мог предусмотреть такой помехи; и ведь во время подводных операций всегда так, непременно на корягу напорешься…
— Пойду побыстрее к отметке двести футов, — снова заговорил Дон. — Там выждем сколько можно — и к доку. Что скажете, доктор?
— Больше ничего не остается. Только не забывайте, эти киты, когда надо, развивают пятнадцать узлов.
— Точно, развивают, но ненадолго, даже если обед из- под носа уходит. Поехали!
Лодки ускорили всплытие, кругом стало светло, и чудовищное давление постепенно ослабло. Наконец они вернулись в узкую зону, доступную подводному пловцу без скафандра. Меньше ста ярдов оставалось до плавучей базы, но эта последняя ступень на пути к поверхности была самой критической. На протяжении двухсот футов давление понижалось с восьми атмосфер до одной. В теле Перси не было замкнутых воздушных полостей, которые могли бы лопнуть при чересчур быстром всплытии, но поди поручись, что никакие внутренние органы не пострадают.