Город Изумрудной Спирали
Шрифт:
Вардос начал расследование этого странного дела. Что-то ему подсказывало, что он услышал не рассказ сумасшедшей, а ужасную драматическую историю. Сразу после того как он начал расследование, это дело всячески пытались тормозить. Однако Вардос был не сокрушим в поисках истинны. Он сам, с Толеро, и потом с оперативной группой совершили ряд облав и взломов в помещения и космические корабли. Нашёл оборудование, пришельцев и голоотчеты о незаконных операциях. Нашёл пострадавших от рук инопланетных мерзавцев, у которых так же была заменена большая часть тела на искусственную. А когда пришёл анализ выбросившейся девушки о том, что девяносто процентов клеток в её организме являются искусственно происхождения, кроме глаз и маленького участка мозга – стальной круг правосудия сомкнулся на шее подозреваемых! В ходе расследований он обнаружил, что организация злоумышленников по предлогом оказания различных медицинских и хирургических услуг лишала своих жертв от десяти до девяноста процентов оригинальной биологической массы, заменяя искусственными протезами. Полученный биологический материал в большинстве своём контрабандой отправлялся за пределы города Альманификарту на другие планеты. Куда уже Вардос естественно проследить не мог, так как все Альманификарцы не могли переносить космических перелётов. Так же в редких случаях производились несанкционированные, незаконные хирургические операции местному населению и другим пришельцам по замене поражённых болезнями тканей на здоровые, с использованием оставшегося биологического материала. Собрав достаточно, как ему казалось, Вардос официально объявил обвинения! Теперь, когда общественность узнала о таком ужасающем событии, то потребовала всеобщей огласки и рассмотрения доказательств и улик. И вот Вардос и Толеро в зале наполненном и местными и пришельцами. И вот сейчас произойдёт либо триумф справедливости либо Вардос, вся его карьера и соответственно вся жизнь канет в небытие…
Долго рассматривать окружающих, погруженным в свои размышления у Вардоса не вышло. Главный комиссар в мгновение ока оказался за их спинами, и почти не заметно, но очень ощутимо тыча пальцами в бока Толеро и Вардоса негромко и злобно проговаривал:
– Вы что извести меня хотите? Я же почернею сегодня, пока вы начнёте излагать свои обвинения! Почему вы тут застряли, когда уже давно были быть перед трибуной? Я приказываю вам обоим немедленно приступить к изложению сути дела перед общественностью…И не забудьте извиниться, что заставили их всех ждать! И не в конце доклада, а прямо сейчас –
Вардос кивнул и направился к овальной трибуне, изогнутой заостренным краем от произносящего речь к публике. Толеро, словно не замечая тычков своего начальника, с абсолютно отсутствующим видом направился следом. Вардос иногда поражался хладнокровности своего напарника. Себя же он сдерживал из последних сил, чтоб не нанести членовредительских ударов начальнику, с которым у него давно уже сложились не простые и достаточно негативные отношения. А Толеро… Пусть он сегодня немного не в себе. Пусть начальник – это родственник, но его поведение и обращение не может не задевать собственное достоинство. Особенно перед такой обширной публикой. Однако напарник доказывал обратное. Толеро был абсолютно хладнокровен, то есть с отсутствующим лицом. Вардос тоже хотел быть сейчас таким. Однако на нем лежала слишком большая ответственность и производилось давление на сознание, чтоб полностью себя контролировать. К тому же была и ещё одна причина, которая вызывала в Вардосе опасения и волнения…
Вардос занял своё место за трибуной. Толеро разместился по правое плечо. Начальник удалился. В зале постепенно начала восстанавливаться тишина. Вардос ощутил скорее внутренним чутьём, чем взором, что на него уже обращены тысячи глаз, желающих так же быть вовлечёнными в это тёмное дело. Вардос кашлянул в кулак, что предало ему заряд уверенности и твёрдость в голосе и начал говорить:
– Приветствую всех кто решил не оставаться равнодушным к сложившейся проблеме. Всех тех кто решил принимать участие в восстановлении справедливости, разрушенного доверия которым всегда пользовались наши гости с планеты Годеон. – Ропот прошёл по рядам после этих слов, общий тон которого Вардос определить не мог. Он был похож на понимающий и поддерживающий, и в тоже время слышались в нем нотки недоверия и даже гнева. Вардос продолжил свою речь:
– Представители этой расы своими, мягко сказано , гадкими поступками настолько опорочили свою расу и отношение к ней, что после представленных мною доказательств вы не сможете более смотреть на них спокойно, без некой доли сомнения. Сомнения в том, не замышляет ли этот внешне добрый и приветливый сосед по Вселенной нечто ужасное против тебя! –
В этот раз со стороны зрителей стали явно слышны возгласы недоверия. Кто -то кричал :" Это вздор! Годеоновцы - миротворцы", " Вздор и клевета!" или " Это оскорбление, за которое следует понести наказание". Вардос увидел своего начальника в окружении пришельцев, среди которых были и Годеоновцы. Кирп отвернул своё лицо в сторону, которое поменяло цвет на розовый явно от стыда за своего подчинённого. Вардосу была омерзительна эта картина. Он перевёл взгляд снова на аудиторию и продолжил говорить:
– С вашего разрешения, уважаемая публика я попрошу ввести в аудиторию главных обвиняемых проходящих по этому делу - И не дожидаясь каких либо положительных возгласов дал сигнал рукой одному из младших комиссаров. Тот кивнул головой. Не вдалеке от трибуны располагались несколько скамей расположенных полукругом. Небольшое пространство вокруг этих скамей было охвачено мерцающей голубой полусферой энергетического барьера. Комиссар, которому подал сигнал Вардос в сопровождении ещё двоих комиссаров ввели в зал семерых представителей планеты Годеон, и проводили их к скамьям внутри барьера. Представители этой расы всегда были кроткими. Они часто кланялись, опускали глаза при общении. Никогда не перечили и в принципе вызывали безоговорочное доверие к себе. Сейчас же от кротости в тех кого проводили к скамьям не осталось и следа. Все семеро шли вальяжно, высоко подняв головы. Всегда аккуратно заправленные длинные одеяния на темно - синих телах, сейчас были небрежно распущены. Все семеро надменно смотрели на зал своими тремя чёрными глазами с белыми зрачками, и так же улыбались. Они, в нахальных позах, расположились на скамьях. Кто из них громко шмыгал носом, кто громко зевал. Один из обвиняемых бесцеремонным образом ковырял в носу своим длинным синим пальцем, а то, что извлекал из глубин носовой полости небрежно швырял на пол. Вардос с отвращением смотрел на этот сброд, и ещё раз убедился в своей правоте по отношению к пришельцам. Он всегда подозревал, что кротость Годеоновцев лишь ширма, за которой скрывается нечто мерзкое. И вот это подтвердилось уже и на публике. Однако сама публика, словно не замечая этого, откровенно хамского поведения, требовала убрать защитный барьер. Такого Вардос не ожидал. Аудитория все громче и настойчивее требовала, чтоб он отключил барьер. Вардос в растерянности пересёкся взглядом с начальником Кирпом. Выражение его лица не предполагало никаких больше вариантов. Вардос, плотно сжав губы, направился к барьеру и отключил устройство, которое его создавало. Когда он уже развернулся обратно направиться к трибуне его окликнул самый крупный из Годеоновцев:
– Эй! Эй, комиссаришка! –
Вардос обернулся прищурив глаза. Годеоновец продолжил фразу:
– Я совсем скоро буду свободен, слышишь? Однако перед этим попорчу тебе личико, а может и все твоё тельце. Попомни мои слова - совсем скоро! Теперь отвали отсюда! – Второй гедеоновец, который ковырял в носу, язвительно хихикнув ловко швырнул содержимое из своего носа на одежды Вардоса. Ядовито зеленая слизь потекла вниз. Вардос окинул эту отвратную семёрку и подумал о том успеет ли он пристрелить их всех, или младшие комиссары все таки остановят его, прежде чем он убьет последнего. Однако вместо отчаянной стрельбы Вардос резко развернулся и направился к трибуне. Аудитория накалялась словно металл под действием температуры. Одни требовали продолжать, другие отпустить подозреваемых. Третьи немедленных доказательств вины. Один из обвиняемых годеоновцев встал и направился в сторону аудитории. К нему поспешили младшие комиссары и он вернулся на свое место. Вардос наблюдал за нарастающим беспорядком. Это был крах. Он не мог продолжать дальше процесс в таком хаосе. Однако это следовало предпринять вопреки всем препятствиям. Вардос обернулся на Толеро – абсолютное спокойствие. Невероятно! Вардос ожидал от него каких либо заминок во время процесса. Оказалось наоборот – он единственный который излучал спокойствие и поддержку. И словно почувствовав, что думают о нем Толеро улыбнулся и весело подмигнул Вардосу. Это предало ему сил. Вардос снова развернулся к аудитории. Верховный смотритель зала, показался перед аудиторией, взывая к порядку. Накаленная обстановка начинала по немногу утихать. Вардос не стал дожидаться когда она совсем придет в порядок и продолжил изложение материала громким голосом:
– Прошу обратить внимание, что подозреваемые особы занимают у себя в обществе высокие посты! Соответственно преступная сеть могла поразить элиту общества. И нам с вами следует принять максимальные меры, чтоб предупредить дальнейшее распространение этой заразы! – Зал снова взорвался после этих слов. Однако перед тем , как в сторону Вардоса снова полетели гневные обвинения во лжи и клевете, он заметил некие странные движения в рядах аудитории. Некие личности перемещались по рядам и скорее всего, как предположил Вардос подначивали топу. Но зачем? Чтоб протянуть время! Для чего?... Вардос нутром чуял что вся эта напряженная ситуация разродится чем - то очень неприятным. Он предполагал чем, но это было бы слишком невероятным… Он решил продолжать, внимательно наблюдая за аудиторией:
– Все слова и предположения озвученные мною подкреплены пакетом тщательно собранных улик, которые я могу продемонстрировать! – Вардос полу обернулся к Толеро, протянул ему небольшую монету с черным кристаллом в средине и сказал:
– Толеро - это первый пакет улик. Чтоб начался показ образов с начала следует потереть правой ладонью по нему, а не левой запомнил? Просто потереть правой и держать на левой – Толеро улыбнулся, кивнул и взял монету. Он отошел немного в сторону и сделал, так как сказал Вардос. Перед Толеро образовался полу прозрачный шар, в котором появились объемные образы обвиняемых годеоновцев. Вардос приблизился к шару и, производя манипуляции пальцем перелистывал образы, комментируя их:
– Прошу обратить внимание уважаемая аудитория, что на предоставляемых образах четко видны сигнатуры подозреваемых с точностью совпадения девяносто девять и девять процентов! Прошу обратить внимание и на то, что позиционирование их тел и мимики лиц указывает на стандартное поведение годеоновцев – смирение и согласие. Но сейчас поведение этих же персон чрезвычайно вызывающее, что указывает на одно – смирение и согласие это ложная и обманчивая форма, необходима лишь для того чтоб вызвать к себе доверие, и тем самым сделать себя легкой добычей для хищника! - Вардос окончил пламенную речь, наблюдая за находящимися в зале. Перед каждым из них возникли те же самые образы – улики, которые демонстрировал Вардос передаваемые торсионно – волновыми дугами. Аудитория немного утихла. Вардос продолжил: