Город костей
Шрифт:
– Это вполне естественно, - сказал Хранитель.
– Ему было больше тысячи лет.
– Понятно. Очень жаль, - медленно произнес Электор, садясь обратно на диван.
– Он мог бы нам рассказать... все.
– Все - это, пожалуй, слишком большой кусок, чтобы его проглотить, сухо ответил Констанс.
– За один раз, во всяком случае.
Электор снова поглядел на Хета.
– Посольство из Анклава крисов расспрашивало о каждом крисе, живущем в Чаризате. Им нужен был кто-то определенный. Возможно, этот крис - ты?
Хет не собирался заходить так далеко, чтобы
– Не думаю.
Электор опять обратил взор к Констансу. Он это делает по привычке, понял Хет. С умением Аристая читать в душах, тот всегда может сказать, лжет человек или говорит правду. Констанс читает мысли большинства людей. Должно быть, тому патрицию это доставляет немало неприятностей.
Улыбаясь, Констанс ответил:
– О, я сомневаюсь, что они искали именно этого. В городе должны быть еще крисы. Множество людей ежедневно и приезжают сюда, и уезжают.
"Что ж, спасибо тебе в конце концов!
– подумал Хет, тщательно следя, чтобы на лице не отразилось каких-либо чувств.
– Тоже мне благодарность, шел бы ты в задницу".
Действительно ли Электор верил Констансу или он принял его ответ как суждение по данному вопросу, понять было трудно. Он только кивнул:
– Да, конечно, - и сделал знак одному из слуг.
– Скажи ликторам, чтобы его отпустили.
Хет мог бы снова потерять сознание, на этот раз от радости. Странные это были события, но если говорить по правде, то не такие уж ужасные.
Еще прежде, чем слуга дошел до двери, Констанс сказал:
– Но этот человек болен. Если ему не помочь, через три дня он непременно умрет.
– В самом деле?
– нахмурился Электор. Если он и заметил взгляд, исполненный чистейшей ненависти, который Хет бросил на Констанса, то виду не подал.
– Тогда пошли его сначала к придворному врачу.
Слуга позвал Венге и других ликторов, и Хета увели. Илин уже ждала его на лестнице, ведущей на седьмой уровень дворца.
– Я же сказала, что все будет хорошо, - сказала она.
– Ты - Мастер-Хранитель?
– спросил Хет, очень стараясь, чтобы его слова не звучали как обвинение.
– Да.
– Ему показалось, что она вовсе не радуется новому посту.
– Это все работа Констанса. Я готова была его просто убить за это. Не уверена, что это не очередной трюк с его стороны. А что он сказал тебе?
– Он сказал, что я могу уйти, - ответил Хет, надеясь, что вдруг да у него получится.
– Он сказал, что тебя надо отвести к придворным врачам, - поправил его дотошный Венге.
Придворные врачи были очень недовольны. Они решили, что, прежде чем покинуть дворец, Хет должен полностью излечиться от лихорадки. Комнаты, куда привели его ликторы, находились на седьмом уровне, где мраморные залы постоянно охранялись, а огромные окна, через которые открывались великолепные виды, были абсолютно непригодны для бегства, даже если бы Хет и решил испытать судьбу. Дворец был наполнен воздухом и светом, но для Хета он все равно оставался такой же тюрьмой, как и вонючие камеры под Торговым Управлением. Но выхода не было, приходилось подчиняться.
К
Врачи заявили, что выздоровление далеко не полное, после чего дни потянулись еще медленнее. Единственным развлечением Хету служило то, что двое его слуг были чужеземцами из городов Илакры и оба полагали, что ему не может быть известен их менианский диалект. Их разговоры, которые они считали частными, развлекали Хета и облегчали скуку вяло текущих часов.
Конечно, пища была отличная, а кроме того, Хет еще никогда не бывал в местах, где никого не волновал вопрос о том, откуда берется лишний черпак воды. Даже в Академии, все расходы на воду которой оплачивал Электор, никто не забывал: эта вода стоит денег. Здесь же, по-видимому, это никого не беспокоило.
Словом, как сказал он Илин, которая пришла его навестить на следующий день, это была самая расчудесная тюрьма из всех, где ему пришлось побывать.
– Это не тюрьма, - спорила она.
– Но они не дают мне уйти, - сказал он, раскинувшись на одной из самых мягких кушеток с обилием подушек.
Конечно, когда к тебе относятся как к редкости, это куда лучше, чем когда на тебя смотрят как на кучу дерьма, но на нервы и то и другое действует отрицательно. Кроме того, Электор мог изменить свое решение отпустить Хета, а ликторы вполне могли решить поразвлечься с ним; патриций же, не видящий разницы между крисом и бандитом, мог войти в комнату и пристрелить Хета. В общем, могло случиться все что угодно. Илин была единственным человеком, от которого он мог ожидать помощи, но Хету претило зависеть от нее.
– Все это ради твоей же пользы, - упорствовала она.
– В этом случае тюрьма становится особенно невыносимой.
Илин приходила часто и в последующие дни, она приходила даже чаще, чем было нужно. Приходила под предлогом необходимости развлечь его, но дело было в том, что ей требовался собеседник, а Хет был для этого единственно подходящей кандидатурой. Она находила свое неожиданное превращение в Мастера-Хранителя увлекательным, хотя иногда и пугающим приключением. Ей удалось установить с Электором гораздо лучшие отношения, чем были у Риатена. Объяснить этот факт она никак не могла. Ей еще предстояло осознать, что причина кроется в ее внешней привлекательности и в готовности рассматривать различные альтернативы. Помогало и то, что она не поддерживала наследницу в борьбе за власть и не была одержима манией усиления влияния Хранителей, каковы бы ни были последствия.