Город-крепость
Шрифт:
Дей поморщился, и я вспомнила про шрам, который змеился по его руке.
— У человека Лонгвея был пистолет. Ножа оказалось достаточно, чтобы он вытащил его и начал стрелять. Все случилось очень быстро. У меня болит рука, а тут еще внезапно появляется Хиро, кричит. Вокруг стоял такой шум, когда Хиро рухнул на землю. А потом и Пэт Инь. Но крови я не видел. Однако увидел пистолет, он лежал у моих ног. Почему-то человек Лонгвея выронил его. Я никогда прежде не стрелял из пистолета, но увидев брата лежащим на земле, я подобрал оружие. Человек Лонгвея прыгнул на меня, а я даже об этом не думал. Я просто
Дей закрывает глаза. Не знаю, вспоминает он или борется. Может быть, и то, и другое.
— А когда все закончилось, остался только я с пистолетом в руке. Всё лежало на земле. Наркотики. Наличные. Хиро и Пэт Инь. Люди, которых я убил.
Хиро... — Имя брата некоторое время висит в воздухе, отягченное воспоминаниями и печалью. — Ему было всего четырнадцать. Он мог стать тем, кем захочет... Вся его сраная жизнь лежала у его ног! Он поверил в меня, подумал, что я сделаю правильный выбор. А вместо этого умер у меня на руках.
Я не знал, что мне делать. Пэт Инь мертв. И он, и Хиро застрелены из пистолета, который я держал в руке. Как и человек Лонгвея. Я вернулся сюда, домой. Рассказал отцу о случившемся.
Мне было шестнадцать. Достаточно, чтобы меня судили как взрослого. Достаточно, чтобы меня посадили в тюрьму. Мой отец все это понимал. Он знал, что они придут за мной. Поэтому, недолго думая, он отвез меня в Хак-Нам. Никогда прежде не видел, чтобы он сам вел машину... Он закинул меня на заднее сидение и отвез в Город-Крепость. Сказал ждать здесь, пока все не уляжется, поскольку здесь полиция до меня не доберется. Я ждал, ждал. Сначала он приходил к Старым Южным воротам каждую неделю, принося деньги и новости. Но тянулись недели, а имени моего он очистить не мог. Мои отпечатки были на оружии, из которого были выпущены пули, убившие троих.
На данный момент я в бегах уже два года. Если выйду за пределы Хак-Нам, полиция сможет меня арестовать и посадить в тюрьму за убийства и торговлю наркотиками. Даже несмотря на все влияние, которым обладает мой отец, я кончу плохо.
— Значит ты убил одного из людей Лонгвея, а сейчас на него работаешь? А ты не боишься, что он обо всем узнает? Если отец давал тебе деньги, зачем вообще работать? Зачем рисковать?
Мне требовалось время, чтобы принять его рассказ. Голова кружилась. Мне даже не нужно было двигаться.
— Мы никогда не пользовались именами. Я знаю, что Лонгвей сможет дойти до меня, если потянет за ниточку более дотошно. — Кадык Дея дергается. Это больше, чем просто история. — Джин... — Дей замолкает. — Это твое настоящее имя?
— Джин Линь.
— Ты знаешь, откуда вообще возник Хак-Нам? Почему там царит беззаконие?
Из-за пуховой подушки тяжело трясти головой. Но я стараюсь изо всех сил.
— Это бывший форт. Потому у Старых Южных ворот стоят пушки. Около сотни лет назад приехали иностранцы и взяли город в аренду. Но так как Хак-Нам был фортом, он частью контракта не являлся. Правительство сменилось, были приняты другие законы, но про Хак-Нам просто забыли. Ни политикам, ни полиции он был не нужен и со временем превратился в то, что есть сейчас.
Его рассказ о правительстве и политиках звучал, словно на каком-то иностранном языке. Это было трудно понять. Стараюсь изо всех сил. И
— Контракт с иностранцами истекает после Нового года. Сформирован новый городской совет для решения финансовых вопросов. Они решили снести Хак-Нам. Они только что приняли постановление, которое позволяет им войти в Город-Крепость и очистить его. Сравнять с землей. Как только наступит новый год, они отправят туда отдел по обеспечению безопасности.
Я пытаюсь понять, что он говорит. Больше не будет Города-Крепости. Не будет Лонгвея. Никаких шансов найти Мей Юи.
— Но... что насчет Братства? Это же город Лонгвея... Он без боя не сдастся.
— Постановление пока держится в строжайшей тайне. Лишь несколько официальных лиц о нем знают, так что информация до Лонгвея не дойдет. Но если они арестуют Лонгвея и остальных членов Братства, у отдела по обеспечению безопасности должны быть доказательства. А сейчас они даже не знают, кого точно следует арестовать. Братство очень тщательно скрывает своих участников.
— А тебе откуда известно о постановлении? — интересуюсь я.
— Для отдела обеспечения безопасности не является тайной, что я прячусь в Хак-Нам. Они понимают, что после нового года я окажусь в весьма трудном положении. А еще им известно, что у меня в Городе-Крепости есть связи. Они связались со мной несколько недель назад и предложили сделку: полное помилование в обмен на малюсенькую улику.
— И какую именно?
— Лонгвей содержит свои записи по старинке. Имена. Номера банковских счетов. Сделки. Он все это записывает. У него есть учетная книга. Это самый ценный приз для отдела по обеспечению безопасности, отличная улика в деле против Братства. Нечто, что они смогут использовать против них. Лонгвей и его люди были арестованы несколько раз, когда выходили из Хак-Нам, но отдел по обеспечению безопасности никак не мог их задержать надолго. Их свидетели всегда отказывались от показаний, они просто были запуганы. Боялись того, что Лонгвей сделает с их семьями и с ними самими, если у суда окажется недостаточно доказательств для его задержания.
Страх. Да, им следовало бояться. Я могу думать лишь про шрам наркобарона, о том, как сияет дракон на рукаве, когда Лонгвей смеется.
— А почему они просто не отправят полицейского, чтобы он забрать книгу?
— Не могут. Не сейчас. У них нет никакой юридической силы в Хак-Нам. Если бы они отправили туда копа под прикрытием, чтобы забрать учетную книгу, она стала бы незаконным доказательством. Оно было бы совершенно бесполезно в суде. Они боятся, что, пока будут ждать разрушения города, Лонгвей уничтожит книгу.
Я единственная лазейка. Если смогу достать учетную книгу, она станет доказательством. У Братства не будет ни единого шанса выйти под залог. Я должен украсть учетную книгу и передать ее отделу по обеспечению безопасности до нового года.
Украсть учетную книгу наркобарона? Только лишь мысль об этом страхом стреляет в мой позвоночник. Не удивительно, что они предлагают Дею свободу. Невыполнимая работа.
— А если у тебя не получится?
— Лонгвей и его дружки спокойно уйдут. А я попаду за решетку. — Дей прикусывает губу. Его нога постукивает по полу точно так же, как в борделе Лонгвея. — Или того хуже.