Город моей любви
Шрифт:
Мы пожелали друг другу спокойной ночи у его двери. Поднимаясь к себе в квартиру и изо всех сил сдерживаясь, чтобы не обернуться, я захотела, уже не впервые, другого: чтобы Кэм оказался свободен, чтобы Малкольм не был важной частью моей жизни и чтобы я хоть раз могла получить то, чего по-настоящему хочу.
А тем, что я по-настоящему хотела получить, был Кэмерон Маккейб.
Я заглянула к Коулу и нашла его мирно спящим.
Я даже посмотрела, не случилось ли чего с мамой: не захлебнулась ли собственной рвотой или что-нибудь еще в том же духе, но она вовсю храпела. Завершив проверку, я переоделась в пижаму и забралась в кровать.
Кровь огненной рекой неслась по моим жилам, нервные окончания искрили, и я не могла избавиться от запаха одеколона Кэма.
Я так завелась, что уже стало не до смеха.
Насколько иным оказался бы мой вечер, если бы Кэм прокрался вслед за мной в кабинет Су, когда я пошла оставить ей информацию по запасам бара. Что, если бы он зашел мне за спину, отбросил волосы с моей шеи и прижался горячими губами к коже, а его рука скользнула бы по моей талии и ниже, к пуговицам джинсов…
…Если бы он расстегнул их и длинные пальцы двинулись бы внутрь, под белье…
Моя собственная рука огладила мне живот, заползла под пижаму и трусики, и в конце концов я довела себя до оргазма, фантазируя о том, как Кэм трахает меня на столе Су.
Я подавила стон, кончая, и, когда дрожь унялась, свернулась в клубочек на боку и опять с головой погрузилась в чувство вины.
Малкольму не повезло с девушкой.
Глава 13
Правда, которой я не желала смотреть в лицо, пробилась на передний план моей жизни за пару следующих недель. Она состояла в том, что уже довольно много лет все мои дни были одинаковыми — ограниченными, напряженными, скучными, а яркие, живые цвета казались тусклыми под тенью некой стены. За этой стеной я каждый день ходила в одной и той же униформе. Если бы мне захотелось поддать мелодрамы, то я бы сказала, что это блекло-оранжевая роба. Но по мере того как день за днем пролетали эти недели, я ощущала, что скучная униформа тает, распадаясь на лоскуты, и сдирается с моего тела — я перелезла через стену на другую сторону.
Теперь стена отодвигалась все дальше, тень отступала, цвета прояснялись и становились ярче.
И все из-за общения с Кэмом.
В рабочие дни мы встречались и проводили время вместе так часто, как только могли. Практически каждый вечер он забегал выпить кофе или поесть перед работой, даже если я в этот момент ужинала где-то с Малкольмом. Мы ходили вместе в «Клуб 39» и обратно и там, на работе, шутили и веселились с Джосс. По выходным мы не виделись, потому что он работал, занимался дзюдо с друзьями и тусовался с Беккой. В последний раз он взял с собой Коула посмотреть на тренировку, побуждая к большей физической активности, и, как ни удивительно, мой брат с энтузиазмом воспринял эту идею. Меня уже трясло от разговоров о дзюдо.
Для меня Кэм был наперсником, я доверяла ему и еще больше рассказала о моей жизни и надеждах на будущее Коула. Для брата Кэм стал родственной душой и закадычным приятелем. Они вместе рисовали комиксы, вместе обсуждали их, любили одну и ту же музыку, фильмы, и из того, что я читала между строк, Кэм также отвечал на те вопросы, которые Коул ни за что не решился бы задать мне.
Мы становились семьей, привязываясь друг к другу быстро и крепко.
Мои чувства к Кэму только росли и углублялись, и я пребывала в постоянной борьбе со своим сознанием, споря с ним, притворяясь, что все это ничего не значит.
Это не означало, что я не находила других клапанов для копящейся сексуальной неудовлетворенности, и этот клапан только прибавлял новый уровень вины и стыда к и без того изрядной груде. Я виделась с Малкольмом не так часто, как раньше, но три или четыре раза, когда мы встречались и занимались сексом… три раза в постели… я делала немыслимое. Я закрывала глаза и представляла Кэма.
И каждый раз достигала оргазма.
Малкольм посчитал, что мы с ним снова вернулись на привычные рельсы, а то, что меня тревожило, было побеждено и закончилось.
Я чувствовала себя ужасным, отвратительным человеком.
Угу. Мой мир теперь был полон цвета. Красный — желание. Желтый — стыд. Зеленый — ревность.
Да, зеленоглазое чудовище тоже подняло свою уродливую голову за эту пару недель. Всякий раз, как Кэм упоминал Бекку, я ощущала ту же небольшую боль в груди — боль, которая в воскресенье превратилась в полноценную кровавую рану.
Мы с Коулом пообедали у Николсов и вернулись домой в хорошем настроении. Коул пошел вниз, чтобы позвать Кэма к нам на кофе, а я напевала и носилась туда-сюда как идиотка. В предвкушении встречи с ним в моем животе разразилось восстание крылатых трепещущих созданий, однако Коул вернулся домой один.
Я нахмурилась, наливая Кэму кофе:
— Так что, он идет?
Коул помотал головой, сведя брови, как мне показалось, ошеломленно.
— Не идет?
Брат пожал плечами.
О господи, опять эти плечи.
— Ну? Так что?
Коул прислонился к кухонной стойке и вздохнул, прежде чем вопросительно взглянуть на меня:
— Вы с Кэмом только друзья?
В те дни я выдавала ложь на ура:
— Конечно. Я с Малкольмом. А что?
— Ну, звуки оттуда доносятся такие, будто Кэм слишком занят траханьем с какой-то шумной цыпочкой, чтобы захотеть выпить с нами кофе.
Я уставилась на брата, окаменев. Мое сердце колотилось, в животе возникло ужасно неприятное ощущение: в меня запустила когти ревность.
— Джо?
Я нахмурилась, хватаясь за первое пришедшее на ум объяснение моего оцепенения.
— Не говори «траханье» и не говори «цыпочка». Ни «цыпочка», ни «телка», ни «штучка». Мы «женщины», «дамы», «леди» или «девушки».
— Спасибо за пополнение словарного запаса, — фыркнул Коул.
Я стояла и смотрела вслед уходящему в гостиную брату. Все мое прекрасное настроение улетучилось при мысли о Бекке и Кэме, наслаждающихся сексом.
В итоге я уже совсем перестала справляться со всеми этими цветами и в ближайший четверг, еще до рассвета, ободрала обои в гостиной. Мне нужно было вернуть спокойствие. Накануне вечером я ходила на свидание с Малкольмом, но в результате рано попросила его отвезти меня домой, отговорившись плохим самочувствием.
Я поспешила наверх, залезла в Интернет, нашла нужную распродажу, заказала все необходимое в соседнем магазине и начала грунтовать стены.
Когда наступило утро, я собрала Коула в школу, игнорируя его ворчание насчет ободранных стен, а потом пошла забирать заказанное: три рулона обоев. Я также купила клей и коробку пончиков.