Город может спать спокойно (сборник)
Шрифт:
Тормозит он хоть и без особого мастерства, но Нефедов сокрушается:
— Ну, куда мне так!
Однако, проделав те же манипуляции с регулятором и краном машиниста, он тормозит локомотив почти так же, как и Каленов.
— Напрасно скромничали, — хвалит его Вейцзеккер. — По-моему, ничуть не хуже, чем Каленов. А вы что скажете, господин обер-лейтенант?
— Согласен с вами, господин майор. Будем, однако, справедливы к господину Каленову. У него класс работы повыше. Да и не мудрено — Дерюгин давно не держал руку на кране машиниста…
Каленов улыбается, а Вейцзеккер смотрит на часы:
— Ого, уже третий час! Мне пора возвращаться в Овражков, а то, кажется, снова собирается дождь.
— Не собирается, а уже… — уточняет Азаров, высовываясь из окна паровозной будки.
Давно накрапывавший дождь льет теперь всерьёз. Струи его, сносимые порывами шквального ветра, заливают окно и двери паровозной будки, жестко стучат по её металлической обшивке. Майор Вейцзеккер торопливо прощается, натягивает на голову капюшон и спешит к своей машине.
— Ну, а мне что теперь делать? — спрашивает Каленов.
— Сейчас четверть третьего, — говорит Азаров, взглянув на часы. — Подежурьте еще полчаса и можете возвращаться. Вам ведь нужно еще с поездным диспетчером связаться?
— Он предупредил меня, что в его графике будет «окно» между четырьмя и пятью часами. Я свяжусь с ним поближе к четырем.
— Тогда вам придется раздавить еще парочку наших мин, — шутит Азаров, спускаясь вместе с Нефедовым с паровоза. — Ну как? — спрашивает он майора.
— Все в порядке — не подведу.
— К четырем всё должно быть подтянуто к будке стрелочника Михеева. Надеюсь, на него можно положиться?
— Вполне. Это наш человек.
— А полицай по-прежнему дежурит у телефона в его будке?
— Полицая мы ликвидируем, как только машинист получит от диспетчера разрешение на выезд.
— А Лукошко пусть обеспечит ликвидацию «шкоды», как только мы взорвем мост.
— А если…
— Никаких «если» быть не должно, Андрей Сергеевич! С мостом сегодня все должно быть кончено.
КОНЕЦ «НЕПРИСТУПНОГО»
Без пяти четыре машинист Каленов подгоняет свой паровоз к будке стрелочника и спрыгивает на землю.
— Стой! — окликает его полицай, с головы до ног укутанный в мокрый от дождя плащ. — Пароль!
— Дыня. Отзыв?
— Свекла, — отзывается полицай, опуская винтовку. — Домой, значит, Каленов?
— Созвонюсь вот только с диспетчером. Эй, Михеев, ты что, спишь, что ли? Свет почему не горит?
— Светомаскировку соблюдаю, — отвечает стрелочник Михеев. — Советские самолеты недавно пролетали.
— Подумаешь, какой важный стратегический объект для авиации твоя будка! — смеется Каленов. — Давай зажги что-нибудь, диспетчеру звонить буду.
Стрелочник Михеев зажигает ручной сигнальный фонарь и направляет свет на телефонный аппарат.
Каленову не сразу удается дозвониться. Наконец диспетчер отзывается на его вызов:
— Ну что, Каленов, хочешь в стойло? Только без промедления. В твоём распоряжении всего полчаса. Жду воинский. Не мешкай. Всё!
Едва Каленов вешает трубку на рычажок телефонного аппарата, как на голову его обрушивается приклад автомата. Удар хоть и не очень сильный, но машинист теряет равновесие и падает.
— Вяжи его! — приказывает Нефедов Михееву.
А на паровозе Азаров стыдит помощника машиниста:
— Его сестру в немецкое рабство угоняют, а он сопротивляться вздумал.
— Так разве же я знал, кто вы такие?…
— А кто же ещё, кроме партизан, мог захватить ваш паровоз, дурья твоя башка? — спрашивает скрутивший ему руки за спину здоровенный парень в мокром немецком маскхалате.
— Ну ладно, Евграфов, потом ему все это втолкуешь, — прерывает партизана Азаров. — А сейчас пусть он ответит на мои вопросы, если у него осталась хоть крупица совести.
— Я готов ответить на любой…
— С какой скоростью ходили вы к мосту?
— Больше тридцати километров ни разу не удавалось… Даже когда очень спешили.
— А высоко ли от крыши паровозной будки горизонтальные ветровые связи моста?
— Примерно метра полтора.
— А ты какую мне рейку приготовил? — обращается Азаров к Евграфову.
— Двухметровую, товарищ лейтенант.
— Понижаешь его в чине, — смеется майор Нефедов, выходя из будки стрелочника. — Не знаешь разве, что немцы ему чин обер-лейтенанта пожаловали?
— А я чхал на их чины, — сердито отзывается Евграфов. — Я признаю лишь советские воинские звания.
— Некогда сейчас об этом! — торопит парня Азаров. — Крепи поскорее рейку к крыше паровозной будки. Я все-таки решил продублировать взрыв паровоза еще и тем способом, о котором вы мне рассказывали, Айдрей Сергеевич, — обращается он к Нефедову, поднявшемуся в будку машиниста. — Ну как, Евграфов, укрепил уже рейку? Тогда помоги грузить взрывчатку на тендер.
— Как со стрелкой, Михеев? — спрашивает Нефедов.
— Все в порядке, товарищ майор, можно ехать!
— А у вас как? — оборачивается Нефедов к Азарову. — Тоже все готово? Ну, тогда — вперёд!
И он трогает паровоз с места. А Азаров заканчивает крепление взрывателя к нижнему концу рейки, установленной на крыше будки машиниста. Как только она заденет за верхние ветровые связи моста, предохранительная чека будет выдернута из корпуса взрывателя и ударник его пробьет капсюль-воспламенитель толового заряда.
Паровоз идет теперь по главной магистрали. Регулятор его открыт на большой клапан, обеспечивающий работу паровой машины на предельной мощности.