Город Мутантов. Глава 1: Славный город Эверик
Шрифт:
– Ты действительно хочешь проверить эту теорию?
– по всему саду разлетелся женский голос.
Лейм обернулся и посмотрел на дом. В проёме открытого окна третьего этажа стояла алая ведьма. Она скрестила руки на груди, и смотрела прямо в лицо Лейму. Солдаты тихо зароптали. Они ожидали приказа к атаке.
– Я предоставлю тебе такую возможность, - на её лице засияла злобная ухмылка.
Мира сделала шаг вперёд и рухнула вниз. Она легко приземлилась на обе ноги, даже не меняя положения рук. Ведьма медленно оглядела весь сад, как бы выискивая врагов, а затем сказала.
– Ой, Лейм. Приказал бы уже своим людям убить меня. А то так и умрут, ни разу не выстрелив.
– Открыть огонь!
В Миру полетел град из болтов, дротиков
От семерых трупов в воздух начала подниматься кровь. Будто змеи, спирали из вражеской жидкости быстро оплетали тело алой ведьмы. Когда, как ей показалось, крови было собрано достаточно, она быстро проследовала до следующей группы врага. На неё понеслось двое громил с ростовыми прямоугольными щитами. Мира подпрыгнула, приземлившись ногами на деревянные средства защиты, и сразу оттолкнулась, подлетая вверх на метров десять. Затем она совершила изящное сальто и на момент зависла в полёте вниз головой. В воздухе Мира сделала широкий взмах двумя руками, раскинув их, отпуская на свободу парочку кровавых змей. Тут же на солдат обрушился рой из бритвенно острых стрел, которые буквально прибили людей к обнажённой мраморной скульптуре. Обычно так прибивают булавками к листу из дерева бабочек, чтобы любоваться ими в дальнейшем.
Мира грациозно, будто кошка, приземлилась на деревянный ростовой щит, покоящийся радом со своим мёртвым владельцем. С этой половиной сада закончено. Она резко сорвалась с места и понеслась дальше, пролетая мимо Лейма. Парень безуспешно старался попасть в неё из своего лёгкого арбалета ядовитыми снарядами. У следующей позиции противника, уклоняясь от выстрелов, она почти в плотную прильнула к земле, снова выполнив широкий взмах руками и разведя их на всю длину в разные стороны. Вся оставшаяся кровь освободилась и полетела в противника, собираясь в три больших двухметровых гарпуна диаметром десять сантиметров. Будто шампуры эти копья с лёгкостью пронзали бронированных солдат. Они нанизывали на себя воинов, будто сочные куски мяса, по несколько штук сразу. Последний выживший с этой позиции выскочил из-за дерева и понёсся на Миру с двуручным мечём. Она изящно отошла ему во фланг и легко ткнула пальцем в правую почку, отпрыгивая затем на три метра вправо. Правая сторона головореза взорвалась, оголяя рёбра, лёгкое и кишечник.
Последний отряд партизан, находившийся за вторым фонтаном, отчаянно отстреливался от кровавой ведьмы. Тут, будто во вспышке, она исчезла из поля зрения, однако не мгновенно. Можно было заметить, как сначала исчезают её кожные покровы, затем мышечные такни и только затем куда-то испарился скелет. Через мгновение
Оставалось только трое солдат, которые пытались достать её из стрелкового оружия, спрятавшись за ближайшей лавочкой.
– Чёрт побери... чёрт побери... чёрт побери...
Лейм уже открыто паниковал. Ни один снаряд, ни одно лезвие не могло достигнуть своей цели. Она была неуловима. Это была неестественная грация. Алая ведьма, будто жидкость, деформировалась при подлёте к ней снарядов. Будто тень ускользала от ударов мечей и топоров. Её просто невозможно ранить.
Мира прыгнула вперёд и неслышно приземлилась на спинку лавки, скрестив руки на груди.
– Мусор. Брысь.
Она сделала одновременный короткий взмах, расправив обе руки. В головы двух остававшихся в живых собратьев Лейма влетело по кровавому болту. Заместитель командира встал и попятился. Он уже не мог оказывать сопротивления, видя насколько это бесполезно. Через метр он споткнулся и упал на копчик. Мира спрыгнула с лавки на мощёную тропинку.
– Так что ты там хотел проверить... Лейм?
– она расплылась в садистской злобной улыбке от уха до уха. У парня замерло сердце.
– Нет, стой!
Она резко оказалась над ним и схватила парня за голову. Он пытался отбиваться от неё, но тщетно - Мира за волосы волокла его по земле по направлению к парковым воротам.
– Ты даже не представляешь, что можно сделать при помощи мела и небольших запасов знаний, Лейм. Поистине удивительные вещи.
У самых ворот она схватила его за руку.
– Стой! Пощади! Нет!
– Что такое, Лейм? Тебе страшно?
Мира присела рядом с ним на корточки, взяла распластанного на земле парня за подбородок и чуть приподняла его лицо к себе, чтобы их глаза встретились. Алая ведьма задала снова этот вопрос, но на этот раз тёплым и проникновенным голосом.
– Тебе страшно?
– она положила другую руку ему на голову и погладила его.
– ... да... да, мне страшно!
Мира расхохоталась. Её глаза блеснули невероятной злобой.
– Хорошо.
Она опять привстала, схватив Лейма за руку, подтащила его к воротам и высунула конечность за барьер, очерченный многими часами ранее уже давно стёршимся мелом. Парень заорал. Его рука начала пузыриться, а кожа слезать. Затем с костей начали стекать мышцы. Через полминуты вместо руки оставался лишь скелет. Кисть, будучи более не закреплённой никакими тканями, рассыпалась на мелкие детальки. Он не мог отключиться от болевого шока - Мира просто не позволяла ему такой роскоши. Лейм бился головой об мощёную дорожку, пытаясь перебить боль. Алая ведьма взяла его за волосы и поднесла к его глазам изувеченную руку.
– Смотри Лейм. Твоя теория оказалась ошибочной - ловушка не одноразовая, - затем она перешла на шёпот, - хочешь - проверим ещё раз, а?
– Нет... пожалуйста... нет... умоляю...
– парень уже мог только стонать и молить о пощаде. Из глаз ручьём текли слёзы.
Со стороны Миры раздался смешок.
– Для чистоты эксперимента давай-ка всё же проверим!
Она взяла его за шею и резко высунула половину его головы и лица за барьер. Истошный вопль было слышно на другом конце города. С головы стекали волосы и кожа. Левый глаз вытек из глазницы, за ним последовала часть мозга. Всё это время Лейм оставался в ясном сознании. Адреналин и прочие естественные наркотические вещества для погашения боли организмом не вырабатывались. Алая ведьма блокировала все эти ненужные помехи на пути у истинного страдания. Солдат познал настоящую агонию.