Город Низких Облаков
Шрифт:
– Нет, тебе не безразлична. Ты мечтательница, – заявил Лёша без обиняков. – Именно этим ты мне и бросилась в глаза. Хотя… честно сказать, я до последнего не верил, что ты пойдёшь со мной.
– Я и не… – хотела было возмутиться девушка, но не успела.
– Приготовься, – перебил Лёша, указывая на небо, которое только что озарилось вспышкой молнии. – А лучше сразу обними…
– Ты совсем уже? – прошипела Алина. – Я не прикоснусь к тебе и не советую приближаться ко мне.
На всякий случай она отступила на шаг назад, словно это расстояние могло чем-то помочь ей. Паника начинала охватывать её сознание, но каким-то чудом Алине удавалось держать себя в руках. Таких, как этот тип, лучше не злить. Пока он мирный, но как знать, что он учудит, если его вывести из себя? Впрочем, выходить из себя он пока не намеревался. Кажется. Даже наоборот, как-то… испугался?
– Нет, ты не так поняла… То есть, я не так сказал… – быстро заговорил Лёша. – Меня не надо касаться. Обними дерево. Ну, хоть руки на него положи. Да быстрей же! – он подался вперёд, к девушке, схватил её руку и прижал ладонью к шершавой сосновой коре.
Грянул перекатистый гром. Где-то совсем близко и настолько громко, что казалось, от этого звука затряслась земля, а также вся растущая на ней растительность, включая ту самую сосну, к которой Алине пришлось прижаться ладонью. Начинавший стихать дождь полил с новой силой, словно от грома в тучах образовались трещины, и именно с них теперь лилась вся скопившаяся в них за время короткого перерыва вода.
В этот самый миг, когда вода неожиданно потоками хлынула с неба, хладнокровие изменило Алине. До этого ей было более-менее спокойно, так как Лёша не проявлял агрессии, что позволяло выжидать удобное время для того, чтобы покинуть его. Но с ударом грома в её душе поселился ужас и яростное желание прекратить этот нелепый побег из собственного дома и скитания по лесу. Мужчина не заметил этой перемены в состоянии девушки, так как стоял, запрокинув голову наверх и ловя ртом капли или даже струи дождя. Ему казалось, что всё получилось неплохо, что они в безопасности, и можно хоть немного передохнуть перед тем, как начать разговор с Алиной. Он не сомневался, что это будет нелегко, но наивно рассчитывал, что она хоть немного заинтересовалась им и потребует подробных объяснений всему произошедшему. Но он снова ошибался.
Воспользовавшись тем, что Лёша расслабился, девушка мягко и незаметно высвободила прижатую к дереву руку из-под его ладони и попробовала бежать. Резко отпустив дерево, она метнулась прочь от этого места. Промчавшись несколько секунд, она обернулась, замерла и прислушалась, хотя шум стоял такой, что услышать что бы то ни было, кроме этого самого шума, не представлялось возможным . Да и не увидишь ничего через такую дождевую завесу, ещё и ночью… Но на первый взгляд погони не было, и Алина, не дожидаясь, пока её нагонят, помчалась дальше, куда глаза глядят.
Лёша не бросился вдогонку, хоть и заметил её действия. Он мрачно смотрел на удаляющуюся девушку сквозь струи дождя и думал о том, что всё пропало и не осталось ни малейшего шанса, что они поладят. Он был не из тех, кто легко признаёт поражение, но бежать за Алиной казалось ему совершенно бесперспективным и глупым. С другой стороны, в этом мире она ничего не знала, и оставлять её одну тоже было нельзя. Более того, она могла даже не понять и не почувствовать, что переместилась в чужой мир… Лёша вздохнул и поплёлся следом, пытаясь заново придумать план разговора с девушкой. Но это у него совсем не получалось: в любом случае выходило, что он пугает её и она только и ждёт, чтобы от него избавиться.
Алина мчалась по лесу, с завидной проворностью преодолевая препятствия, которые встречались ей на каждом шагу. Хоть ливень перешёл в простой дождик, и то ладно! Но лес со своими пнями, буреломом и бьющими по лицу ветками раздражал. Она не часто бывала в лесу в принципе, и тем более ночью, но ей почему-то казалось, что местные грибники должны были больше вытоптать троп, а жители растащить весь сухостой на дрова. Здесь же вообще словно нога человека не ступала лет эдак двадцать уж точно! Эти наблюдения в голове девушки даже не оформлялись в мысли, поскольку нельзя было отвлекаться. Алина твёрдо знала – дорог в лесу множество, и рано или поздно она выберется на одну из них, затаится где-нибудь, откуда будет хороший обзор, и будет ждать рассвет, а лучше раннего грибника. Не за горами осень, а в такое время года лес никогда не пустует. Девушка на бегу сунула руку в карман, куда убрала ножик и с облегчением обнаружила, что он на месте. При дыхании воздух обжигал лёгкие, в боку уже начинало противно болеть, да и не осталось вскоре больше сил продолжать бег в прежнем темпе. Девушка перешла на шаг, чтобы немного передохнуть. Пройдя несколько десятков шагов, она поняла, что после шага довольно тяжело заставить себя бежать, тем более, что явного преследования не было. Решив позволить себе ещё немного пройти пешком, Алина постаралась проанализировать ситуацию. Итак, её с самого утра преследуем мужчина. Чертовски симпатичный и обаятельный, но пугающий своим поведением. «Он вполне мог оказаться вором, – внезапно подумала девушка. – Да, это было бы самым нормальным объяснением. Те люди, что пытались проникнуть в дом, его сообщники. Лёша ловко выманил её из дома, не позволив позвонить в полицию, увёл в лес…Интересно, что бы он сделал, если бы я не сбежала? – она подумала об этом и тут же поняла, что не хочет знать ответ на свой вопрос. – Впрочем, не стоит думать о людях так плохо… Мужчина с самого начала желал поговорить. Что, если он и правда был сообщником тех людей, но они на самом деле хотели убить меня, а он спас. Потому что я напомнила ему его девушку, которая погибла, и он влюбился в меня… И предал своих сообщников, а меня спас, уведя от них подальше… Такое случается, если верить фильмам. Может, именно об этом он хотел поговорить?» Она помотала головой и запретила себе думать дальше: ещё немного, и она захочет вернуться к этому человеку и задать ему пару-тройку вопросов. Это было бы непростительной глупостью, поскольку следовало трезво смотреть на происходящее, а не искать какую-то романтическую подоплёку. «Тем более Лёша вполне чётко сказал, что у него есть любимая девушка… Ну, или была… Хотя, наверно, всё-таки есть… – снова некстати подумалось Алине. – С другой стороны, он мог просто решить меня спасти. Не потому, что влюбился, а просто. Такое тоже бывает, если верить фильмам. Но скорее всего, он опасен, хоть и старался вести себя вежливо и предупредительно. Маньяки такие хитрые… опять же, если верить фильмам.»
Девушка огляделась по сторонам, но ничего опасного не обнаружилось. На мгновение она осознала, что находится одна в лесу в глухую ночь, а в это время грабители обчищают её дом. Последний факт столь разозлил и раздосадовал Алину, что она даже не успела испугаться от мысли, что она затеряна в лесу. Девушка снова перешла на бег. Только теперь её движения выдавали мрачную решительность и гнев. Вернуться в посёлок и сгоношить всех, кого только можно, на поиски негодяев! И действовать следовало быстро, пока они не затерялись на просторах родной страны! Так она думала, набирая скорость, однако вскоре этот пыл испарился без остатка, поскольку силы всё же были на исходе, хоть и пробежала она не так уж и много.
Наверно, Алина бы расстроилась, если б знала, что Лёша, не спеша и тоскливо шедшей за ней, практически не отставал от неё. «Бедная, – думал он, глядя на её тщетные попытки экономно расходовать энергию. – Что же я делаю? Страх гонит её прочь отсюда, но надо попытаться пообщаться с ней, всё равно время ещё есть. Было бы обидно просто так сдаваться сейчас, когда она уже здесь». В нём в который раз за сегодня боролись противоречивые чувства. С одной стороны, ему не нравилось, что он приносит страдания человеку, которого толком не знает, с другой, ему было необходимо, чтобы она его выслушала. А ещё он отлично знал лес, и потому прекрасно понимал, куда вскоре выйдет Алина. Как она на это отреагирует, он тоже догадывался, и потому чувствовал себя бессердечным трусом от того, что никак не мог решиться догнать её прямо сейчас и снова попытаться поговорить.
Девушка, собрав волю в кулак, снова мчалась, не разбирая дороги, и один раз даже упала. Причём неудачно – ободрав локоть о торчащий из мха корень. Но у неё не было времени осматривать свои повреждения, она тут же вскочила и снова попыталась разогнаться. Получилось не очень здорово, но всё же девушке казалось, что она быстро удаляется от того места, где она оставила Лёшу.
Алина твёрдо решила не сбавлять скорость, пока окончательно не выбьется из сил. Она бежала, хотя паника уже начинала овладевать её сознанием. Было ощущение, что она всё глубже заходит в лес. Теоретически, с любой стороны были поселки, и не было столь явных причин так уж переживать, к дальнему или ближнему она в итоге выйдет, но в реальности, когда сосновый бор сменился густым тёмным ельником без конца и края, Алина поняла, что ей не по себе. Непроизвольно она начала замедлять бег, а потом и вовсе решила остановиться и присесть отдохнуть. Из уроков физкультуры она помнила, что после таких забегов нельзя сразу останавливаться, и потому стала идти, глядя по сторонам. Лучше бы она этого не делала. Стоило ей осознать, где она оказалась, как ноги её подкосились и она опустилась на колени. От мокрого мха джинсы тут же промокли, но это совершенно не волновало девушку. Она оказалась одна ночью в чаще леса на старом заброшенном кладбище.
Тёмный ельник на время скрыл девушку от преследователя. Лёшу это не очень огорчило. Он понимал, что кладбище произведёт впечатление, знал так же, что если и сейчас она откажется говорить с ним, он просто ей всё расскажет, не заботясь о том, станет она слушать или нет. Он расскажет в любом случае, и будь, что будет.
Несколько секунд Алина не дышала, озираясь по сторонам. В темноте ясно угадывались могильные камни и надгробия. Это наводило на мрачные мысли и внушало какой-то непреодолимый животный страх. К чему-то вспомнилось, что один человек говорил ей, будто деревья – это души умерших, и по ночам они могут перешёптываться между собой. В этот миг ей показалось, что каждая из необъятных елей и вправду могла быть душой похороненного на этом кладбище человека. Мурашки пробежали по спине Алины, как только под напором ветра деревья закачались, и образовался своеобразный протяжный вой, сопровождающийся градом холодных тяжёлых капель, соскальзывающих с ветвей. Однако вскоре она поймала себя на мысли, что это не вой ветра, но и не вой животного, так как живое существо просто не способно производить столь отвратительный леденящий душу звук. Вой был негромкий, но какой-то загробный, потусторонний и пугающий. Алина задрожала, напряжённо вглядываясь в сторону, откуда шёл звук. В ужасе она ждала, что будет дальше, не в силах подняться и предпринять попытку к бегству. Там же, откуда слышался вой, вскоре появились едва различимые огни. Холодные, мерцающие, не имеющие ничего общего со светом пламени. Девушка постаралась объяснить себе, что такое случается, что подобное свечение могут производить гнилушки на болотах и на кладбищах, однако тут же вспомнилась теория, что такие огни по народным поверьям свидетельствуют о наличии неупокоённой души. Последняя версия, к несчастью, подтвердилась. Светлая, словно сотканная из лунного света, фигура появилась вдалеке, окружённая несколькими десятками мерцающих огоньков. Вой исходил от неё, в этом сомнений у Алины не осталось. Фигура была ещё далеко, но бежать от неё не было сил, да и что-то подсказывала девушке, что от подобных фантомов не убежишь и не спрячешься. Алина пригнулась и завороженно смотрела, как приведение плыло к ней. Это была женщина. Вернее, когда-то это была женщина. На ней имелось длинное платье со шлейфом, подчёркивающее идеально стройную красивую фигуру. Волосы её были светлыми и длинными, они развевались на ветру, словно совершенно не имели веса. Женщина приближалась, но пока не замечала Алину, или делала вид, что не замечает. Девушке стало невыносимо страшно от того, что призрак скоро подойдёт, заглянет своими пустыми и мёртвыми глазами ей в глаза…и кто их знает, этих призраков, какой вред они могут причинить живым. Но Алина не горела желание проверять, насколько фантомы безвредны. То, что способно издавать столь душераздирающий вой, не казалось девушке безобидным. Стоило вспомнить о вое, как он повторился, причём так близко и так протяжно, что душа у Алины ушла в пятки. Она окончательно поняла, что надеяться не на что, повалилась на мох, закрыв лицо руками, и громко истерически разрыдалась. Говорят, нормальные люди так и делают: они боятся во время события. Трусы – до. Храбрые – после. Алина была нормальной.