Город пахнет тобою...

Аверкиева Наталья

 [13:12:49] B.K: Странно. Наш продюсер, например, считает, что мы с ней ненавидим друг друга.

 [13:14:53] Saruman: Я не видел ни одной фотографии, на которой бы ее лицо по отношению к тебе было злым. Недовольным — возможно, но не злым. Тогда я решил, что скрывать отношения — это твоя инициатива. Ты — суперстар, тебе не нужна огласка и ответственность.

 [13:14:59] B.K: Увы…

 [13:18:34] Saruman: Да, я знаю. Когда Том объяснил, что это Мари не хочет огласки, я понял, почему она ничего мне не рассказывает и почему просила тебя сохранить ваше

инкогнито. Она пытается все время остаться рядом с тобой личностью. Быть не «девушкой Билла Каулитца», а самой собой, Марией Ефимовой. И теми словами, которыми ты ее обозвал, ты унизил ее именно как самостоятельную личность. Она сильная и целеустремленная, добрая и мягкая. Я бы хотел, чтобы рядом со мной была такая девушка.

 [13:18:41] B.K: Отчего же уступил? Ты же был с ней один на один.

 [13:20:12] Saruman: Между нами нет химии. Я могу влюбить ее в себя, но это будет не то. Мне не хотелось разрушать ваши отношения. К сожалению, химия стала так редко встречаться.

 [13:20:50] B.K: Ты про жену?

 [13:21:33] Saruman: Нет, там не было химии. С моей стороны гормоны и престиж, с ее — алчность. По-моему у меня ни с кем не было химии. Мне кажется, что со мной общаются, потому что я — Штефан Шолль, «крутой чувак, у которого много денег». ]:-( Ладно, проехали. «Бугатти» жалко. Клевая была тачка.

 [13:21:49] B.K: Понимаю. Очень хорошо понимаю.

 [13:21:52] Saruman: ))))

 [13:35:29] B.K: Герр Цирке только что звонил. Сказал, похоже, Мари выпустили.

 [13:36:58] Saruman: Не переживай. Я придумаю до вечера, как ее задержать. Раньше пятницы она из Германии не уедет. Ну, в конце концов, фрау Марта заболеет великим воспалением хитрости, и Мари придется поухаживать за собакой, потому что я постоянно на работе. Вы поговорили с ней?

 [13:37:09] B.K: Да. Она обещала поговорить с Мари и убедить ее в глупости принимаемых решений. Черт, Мари такая упрямая, это что-то! В любом случае, спасибо тебе.

 [13:37:23] Saruman: Пока что не за что.

 — Том! Срочно! У нее билет на самолет! Она улетает ночью. Я ничего не могу сделать. Вообще ничего. Она опять хочет сбежать. Я могу только притащить ее к вам за шкирку.

 — Куда? Опять? — Том подскочил и заметался по гостиной. — Не отпускай ее!

 — Иди отсюда! — выхватил трубку Георг и замер, вытянув руку.

 — У нее билет. Она собрала вещи.

 Я схватил блокнот и написал:

 «Рейс? Номер?»

 Ткнул Георгу в нос.

 — Во сколько она улетает и каким рейсом? — осторожно спросил он.

 — Aeroflot Russian Airlines. Рейс SU-116, 01-00, 08/04/08, — видимо, прочитал Штефан.

 «Закажи билет. Я полечу с ней».

 — Больной? — заорал Том. — У тебя визы нет!

 «*** с визой! Закажи билет! Тот же рейс!»

 — Штефан, две секунды, не кладите трубку, — подошел к телефону Густав. — У нас тут Каулитцы сейчас проистерят, а мы с Георгом подумаем.

 — Только быстрее думайте, я на минуточку вышел.

 — Мелодию на слух сможешь подобрать? — повернулся Густав

к Георгу.

 — Если не глобально умную, то смогу, — пожал он плечами.

 — Отлично! Штефан, нам надо часа полтора, чтобы подготовиться. Вы ведь живете в Грюневальде? Там есть бар «Вивальди». Небольшой ресторанчик, тихий и уютный. Знаете?

 — Конечно. Вы хотите, чтобы я отвел туда Марию?

 — Да. Им владеет мой дядя. Я сейчас позвоню ему, попрошу закрыть на спецобслуживание.

 — Вы что, совсем спятили? — заорал Том. — Один в Россию собрался, второй по ресторанам решил пошляться!

 Я стоял рядом и многозначительно кивал.

 — Как ты с ними уживаешься? — явно поморщился Штефан. — Я бы их уже давно убил.

 — Я пацифист, — скромно пожал плечами Густав. — Особенно, когда имею дело с неандертальцами.

 — Что ты хочешь сделать? — рассмеялся он.

 — Да все просто. Сделаем красиво и романтично. Из зала уберем всех посетителей. Посадим в качестве фона работников ресторана. Потом, когда Мари обратит на нас внимание, народ из зала по-быстрому свалит, а там уж или она поедет из ресторана с нами домой, или одно из двух. Наиграем ей ту песню, пусть порадуется ребенок. Жалко Билл петь не может, а то я б его заставил выучить слова на русском. По-моему, должно получиться красиво.

 — Я согласен. Но вот Каулитцы почему-то спорят.

 — Каулитцы молчат, — сунулся к трубке Том. — Штефан, забери билет и не отдавай. Все документы у нее забери. Справку эту на выезд тоже забери. Всё забери. И деньги забери!

 «Пошли кого-нибудь за билетом!» — нацарапал я в блокноте.

 — Бля, да пошлю, отвали только, — огрызнулся Том.

 — Так, давайте сверим часы, — резюмировал Шолль. — Сейчас половина восьмого. Примерно в половине десятого я отведу ее в «Вивальди». Там мы типа выпьем кофе. Ну, а потом я заберу собаку, и вы уж дальше сами. Только отзвоните мне, как прошло. Боюсь, что после такой подставы, Мари не захочет со мной общаться.

 — Захочет. Побесится немного и захочет. Это же для нее было сделано, — улыбнулся Густав.

 Я прищурился и поджал губы. Нет, Штефан друг и все дела, но я не планировал, что Мари продолжит с ним общаться. Я бы хотел, чтобы он остался приятным воспоминанием, чем постоянным напоминанием. А то вдруг он купит себе еще одну «Бугатти» и Мари свалит в его замок в горах Швейцарии.

 — Билл, если ты ее упустишь, я лично сверну тебе голову, — не подозревал Штефан о моих ревностных мыслях.

 Я широко улыбнулся. Хотя, наверное, лучше сказать — мило оскалился.

 — Он показал тебе фак, — заржал Том.

 — Сам такой, — хихикнул Штефан. — Все, ребята, операция «Возвращение блудной дочери» перешла в финальную фазу. Если вы ее провалите…

 — До встречи, — хором отозвались мы и скинули вызов.

 «Пошли кого-нибудь за билетом!» — опять показал я Тому блокнот.

 — Водителя сейчас вызову и пошлю в аэропорт, — сдался брат. — Зачем тебе?

 «Надо».

 — Придурок. У тебя же нет визы! — морщился Том упрямо.