Город пепла
Шрифт:
Я вздрогнула, словно меня хлыстом ударили.
– «Павлина разукрашенного»? Какая муха тебя укусила?..
– Элла, тебе не кажется, что это не самая лучшая затея – вмешивать в дела нашего с тобой государства постороннего человека?
– Армунд не посторонний. Он – мой жених, а совсем скоро станет и супругом. Будь добр не отзываться о человеке, которого ты даже не знаешь, в подобном тоне.
– Это наши с тобой беды! Это наши земли полыхают, и убивают наших
Он с отвращением, брезгливо скривив тонкие губы, отвёл взгляд в сторону.
Гнев, закипающий внутри меня, начал подступать к горлу.
– А ты в своём уме?! Да ты совесть свою пропил, не иначе, одна лишь наглость осталась! Чем он так насолил тебе?! Ответь же мне, что такого сделал Армунд, что тебя бешенство охватывает при одном только его упоминании?!
Обычно мне удаётся сдерживать подкатывающую к горлу ярость, но в тот раз конфликта было не избежать, это очевидно. Тёмно-карие глаза Камиана стали почти чёрными, а глазные яблоки налились кровью. Руки его мелко подрагивали.
Но Камиан молчал. То ли от того, что ему было нечего ответить, то ли потому, что он не хотел подливать масла в огонь разгоревшегося конфликта.
С губ сорвался разочарованный вздох: грубое поведение Камиана затрагивало всех, включая и меня. Его бесцеременность не имела границ. Однако я понимала, что начавшаяся война непременно будет сталкивать нас друг с другом, а значит, нужно как-то найти компромисс. Если мы с ним не уживёмся, то никогда не сможем одержать верх над мятежниками. Мне хотелось верить, что и он это понимал.
– Послушай, Камиан, – потянувшись, я коснулась ладонью его руки, чем, кажется, озадачила юношу: чужие глаза заметно округлились. – Мне не хочется устраивать с тобой распри, мы… не виделись много лет, и начинать общение с противоречий – не самая лучшая затея. Я не знаю, что за обиду ты затаил на Армунда, но сейчас не то время, чтобы гневить друг друга. Мы должны действовать сообща. Ты правильно сказал – наши земли полыхают, убивают наших людей. Так позволь же объединить силы с теми, кто готов помочь нам по доброте душевной.
Он молчал, но глубокие морщины на лбу выдавали его серьёзную задумчивость. Спустя несколько мгновений размышлений, показавшихся бесконечно долгими, Камиан всё же кивнул, цокнув языком.
– Хорошо. Твоя взяла.
– Если не Армунд, то… есть ещё двое, кто мог бы помочь нам с поисками города, – на вопросительный взгляд молодого человека я продолжила. – Родители Армунда. Уж их-то помощь ты примешь?
– Приму.
– Хорошо. Отправляться нужно как можно скорее, чтобы не терять время зря.
– Я распоряжусь, чтобы в порту к нашему прибытию был готов корабль. Он доставит меня и тебя в Мериан; там нас встретят и сопроводят до дворца. Отправимся через Благой двор, так дорога будет короче. Если всё пройдёт согласно плану, в их дворце мы будем через полторы
На том и договорились. Я была рада, что мы с Камианом пришли к соглашению. Конечно, в пути нам бы пригодился человек, знающий земли Мериана как свои пять пальцев – коим был Армунд, – но раз мой старый добрый друг так принципиально хочет начать путешествие без него, так тому и быть.
Следующие несколько дней прошли в подготовке к отплытию. Мы готовили план, продумывали ситуации, когда что-то могло пойти не так, и таким образом складывался запасной вариант действий. Казалось, продумано всё до мельчайших деталей. Я была приятно удивлена стратегическому мышлению Камиана и его готовности защищать страну. Наше сотрудничество приносило плоды, и это не могло меня не радовать: ведь где-то в душе предполагалось, что наше видение ситуации и мнения насчёт происходящего будут кардинально разниться. Опять же, я прекрасно помнила о его вспыльчивом характере, и готова была погасить искру в тот же миг, как она загорится.
В ночь перед отплытием мне принесли новую одежду. Больше всего порадовал комплект из удобных штанов и лёгкой синей рубахи – в дороге удобное облачение должно было быть на первом месте. Пошитой для меня одежды было столь много, что некоторые вещи даже пришлось оставить во дворце: они элементарно не влезали в дорожную сумку.
Я уже собиралась ложиться спать, предвкушая долгий и полный опасностей путь до Мериана, когда услышала доносящиеся из коридора звуки скрипки.
Мелодия лилась из комнаты Камиана.
Никогда не имела привычки стоять под дверью и подслушивать, но сейчас любопытство взяло надо мной верх. Я прислонилась к деревянной поверхности ухом, позволяя медленному печальному звучанию скрипки унести меня в мир воспоминаний из детства. Мы с Камианом были не разлей вода; знали друг друга едва ли не с рождения, ведь наши родители тесно дружили. Также часто были друг у друга в гостях, и в особенности он любил бывать у меня – поскольку это были редкие, но ценные мгновения, позволяющие ему видеть солнечный свет. Его образ из далёкого прошлого кардинально разнился с тем, что я наблюдала сейчас, и это повергало меня в шок. Некогда жизнерадостный мальчик, мечтающий перевернуть мир, каким-то неведомым образом превратился в депрессивного озлобленного юношу, поддавшемуся своим слабостям.
«Что так изменило Камиана?». Этот вопрос непрерывно вертелся в моей голове, стоило потоку мыслей случайно затронуть его.
Было в этом моменте что-то… сокровенное. Я могла бы пойти спать, но упорно стояла и слушала скрипку, затаив дыхание.
Минуты шли, а тоскливая мелодия всё не утихала, а наоборот – только крепчала. Отчаянный мотив струился из-под смычка – роняя невидимые слёзы, разносился меж дворцовых стен. Я поймала себя на мысли, что его звучание не было мне знакомым. Интересно, он сам написал эту музыку? Какие душевные переживания терзали Камиана, когда он сочинял её?